– Да. И мы хотели с вами встретиться не в ее доме, чтобы поговорить о ней, – сказала Апраксина. – Но сначала скажите мне, вы сегодня завтракали?
– Конечно, нет! Княгиня вечером приказала, чтобы утром ноги моей в доме не было. Я собрала вещи еще с вечера, а утром встала в половине шестого и сразу же отправилась сюда.
– В таком случае позвольте угостить вас завтраком.
– Ну что вы! У меня есть деньги…
– Они вам еще пригодятся. Вы ведь не поститесь, как я понимаю?
– Нет…
Больше Лия спорить не стала, и Апраксина заказала ей стандартный завтрак из яичницы с ветчиной, свежих булочек, масла, джема, апельсинового сока и кофе со сливками. Себе она заказала двойной эспрессо, а инспектор попросил принести ему бокал темного пива.
Когда официантка принесла яичницу, Лия накинулась на нее с аппетитом молодого здорового существа. Вмиг покончив с нею, она со вздохом отодвинула тарелку и важно произнесла:
– Всякий материализм вульгарен, кроме яичницы с ветчиной на завтрак!
– О, да вы философ! – улыбнулась Апраксина.
– Угу! – кивнула Лия, уплетая теперь булочку, густо намазанную маслом и джемом и запивая ее соком. – Я почти закончила философский факультет в Тель-Авивском университете.
– Вы философ по образованию и работали горничной? Неужели для вас не нашлось работы в Израиле?
– Представьте, не нашлось! У нас каждый второй еврей философ: спрашивается, им это помогло в жизни? Я мечтала продолжить образование в Германии, но у меня нет денег.
– И вы решили заработать деньги на учебу, работая горничной у княгини?
– У нее не заработаешь! Княгиня платила мне сто марок в месяц.
– Сто марок?! – поразился Миллер.
– Ну да, как и всем. Не только мне она так платила: столько же получают и все остальные.
– Так, понятно. То есть понятно пока не очень много, но вопрос со слугами более-менее ясен, и мы его пока отложим. Что вам, Лия, вообще известно о княгине Махарадзе и ее семье?
Лия перешла к кофе, и теперь рот ее был свободен. Она начала рассказывать спокойно и обстоятельно, стараясь ничего не пропустить:
– Значит так. Хозяйка дома – княгиня Кето Махарадзе, ее вы уже имели удовольствие видеть. Но существует еще старая княгиня Нина Махарадзе, ее свекровь. Ей уже около ста лет, но сколько точно, я не знаю: вот прилетит моя сестра, и мы у нее спросим. Старая княгиня из первой русской эмиграции. У нее был сын, муж княгини Кето, врач-окулист Вахтанг Махарадзе. Он умер, как вы уже слышали от княгини Кето, но табличку с его именем почему-то не снимают. Чтят его память, наверно. Муж оставил княгине Кето большое наследство, но не дом – дом всегда принадлежал его матери, княгине Нине. А княгине Кето он оставил какой-то капитал, но живет она только на проценты с него. Она страшно жадная, экономит на всех и на всем, но старается вести аристократический образ жизни: званые вечера, слуги и все такое. Я у нее проработала только три месяца, но знаю, что летом она обязательно проводит месяц на Лазурном Берегу, в Ницце, в то самое время, когда там собирается всякая знать. А зимой она обязательно проводит две-три недели в Париже.
– И ездит она повсюду, конечно, в сопровождении слуг, ведь она инвалид? – предположил Миллер.
– А вот и не угадали! К самолету или поезду ее доставляют горничная и шофер, а сопровождает княгиню в дороге ее племянник Георгий. Препротивнейший тип, надо сказать! По-моему, он явно охотится за наследством княгини. Он постоянно вертится вокруг нее, приезжает к ней два-три раза в неделю и подолгу сидит с ней вдвоем. А о чем, скажите, можно часами разговаривать с выжившей из ума старухой? Впрочем, это я завралась от злости: княгиня из ума и не думала выживать, она очень даже умная и хитрая старая бестия. Вы знаете, почему она не берет с собой в поездки горничную? Да потому, что мы все невыездные!
– Как это понять – «невыездные»? – спросил Миллер.
– Да очень просто! У всех княгининых слуг нет документов на постоянное жительство в Германии: все у нее живут на правах гостей и работают «по-черному».
– И много их, этих «черных»? – спросил инспектор.
– Считайте: шофер, садовник, кухарка, горничная княгини, сиделка старой княгини.
– И все они живут в доме княгини?
– Да.
– Давно у нее работают все эти люди?
– Да нет, не особенно. Только моя сестра служит у нее несколько лет, она ухаживает за старой княгиней. А все остальные слуги постоянно меняются: как только им удается как-нибудь зацепиться в Германии официально, так они тут же бросают работу у княгини и уходят без особых сожалений, сами понимаете.
– Еще бы – работать за сто марок в месяц! – понимающе сказал инспектор. – И никто не возмутился и не потребовал прибавки?