— Ах, как это прекрасно! Бангладеш…
На них с любопытством оборачивались окружающие: Адель танцевала в коридоре, красиво выписывая па. Натали не выдержала:
— Я тебя сейчас отдам тому полицейскому, и пусть он тебя успокаивает.
— Бангладеш!
— Ты можешь с достоинством принять эту новость?
— Да! Бангладеш. Прекрасная страна!
— Понятно. — Подруга достала мобильный и набрала номер Шерри. — У нас тут проблемы. Ребенок устроил истерику… Да. Приходи к нам… мы тут неподалеку от бара. Ты с ней посидишь, а я пойду договорюсь, чтобы можно было через пару дней приехать за вещами… Почему не может? Ты что, Адель не знаешь?.. В общем, я пошла, а она тебя ждет.
Она повернулась к Адель.
— Сиди тихо, Шерри сейчас придет, а потом, когда я договорюсь, мы наконец-то уедем.
— Домой?!
— Адель, стой тут и жди Шерри!
Тут снова надо сказать: неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы Шерри все-таки пришла. Но по каким-то причинам она не появилась, и, подождав ее пару минут, Адель вернулась в бар и нашла общество бармена самым подходящим для того, чтобы излить свое горе.
— Наверно, это далеко! — с уважением и даже с какой-то гордостью возвестила она, осушив второй бокал вина на одном дыхании. — Но все равно приятно! Бангладеш…
Ей нравилось произносить это слово, а бармен все равно ничего не понимал, только улыбался, кивал и говорил:
— Да. Да.
— Скажи, ты там бывал? Там хоть как?
— Да. Да.
— Это радом с Индией, — раздался голос сзади нее.
Адель обернулась и увидела того парня в красной летней куртке, который все время над ней смеялся.
— Ах, рядом с Индией! — ласково повторила она. — Как это мило! А вы сами — бангладешанин… бангладешец… э-э-э… бангладун?
Он снова засмеялся.
— Нет. Я американец, как и вы.
— Какое несчастье!
— Почему?
Адель быстро перебралась к нему за столик.
— А вот почему. Я была бы счастлива, если бы кто-нибудь выслал мне мои вещи обратно, потому что уверена, что авиакомпания с этой непосильной задачей не справится.
— Мне кажется, вы чересчур волнуетесь по пустякам. Ну подумаешь — вещи улетели не в ту страну.
— И то правда!
— Потеря вещей — не самая большая потеря в жизни, поверьте мне. Вы, извините, остались не совсем голая.
— Что-о?
— То есть… я хотел сказать, на вас есть одежда. Вам есть в чем ходить пару дней.
— Но я приехала отдыхать!
— А в чем тут разница?
— Я хочу ходить в том, в чем собиралась! Я специально купила целый чемодан вещей для этого путешествия!
— О! Вы приехали надолго?
Она замялась, покачиваясь на задних ножках стула.
— Э-э-э… нет. Мы приехали работать. То есть… я — отдыхать, а подруга — работать. А другая… Это не важно!
Он улыбался, кого-то ей напоминая.
— Ну купите себе что-нибудь на один день, если так сильно хочется. Хотя, по-моему…
Это было уже слишком.
— Да что вы в этом понимаете! Хорошо давать советы, когда у самого все в порядке!
— Зря вы так. У меня такое не раз случалось.
— Да?
— Ну что вы так смотрите? Это правда. Вам все вернут, вот увидите, завтра или, в крайнем случае, послезавтра.
Он уверенно сложил салфетку пополам, разгладив сгиб, и Адель непроизвольно отметила, что руки у него очень крупные, а пальцы сильные. Такое бывает, когда мужик делает что-то именно руками. Непосредственно кистями рук. И вообще он был очень большой, немного грузноватый, но глаза ей понравились. Добрые были у него глаза, лучистые. Адель всегда первым делом смотрела человеку в глаза.
— Хм, — задумчиво сказала она, скорее оценивая ход собственных мыслей, чем отвечая на его слова. — Любопытно.
— Вы находите это любопытным?
— Да… нет… А что вы сейчас сказали?
Он снова рассмеялся:
— Вы — сама непосредственность. Это прекрасно.
— Спасибо.
Адель потупила кокетливый взор. Что-то она, наверно, пропустила в его словах.
— Но у меня для вас есть совет. Не нужно больше шутить с полицейскими. Это — не самая лучшая публика для того, чтобы оттачивать свое остроумие.
— Да? Ах, но на ком же мне его оттачивать? Не подскажете?
— Пока можете на мне, — любезно ответил парень. — Я еще долго буду ждать машину, прежде чем за мной приедут. — Он со вздохом посмотрел на часы.
— Вы прилетели сюда погостить?
— Да. Мы с друзьями каждый год собираемся здесь. Мне нравится прохладное финское лето.
— О…
Адель поежилась, наблюдая в окно, как серые клокастые облака пробегают по ветреному небу. А что тут еще скажешь?
— Думаю, что все обойдется, и не стоило так раздражать бедного малого.