XVII
Беженцы хлынули на юг страны. Поезда не ходили, и люди ехали на лошадях, на велосипедах, шли пешком. Они приносили с собой новости: японцы разбили французов у Ланг-сона, японцы заняли Хайфон, они хорошо вооружены, у них много танков.
Потом поезда опять пошли как обычно. Каждый день по шоссе проносились блестящие легковые машины — японские офицеры и чиновники ехали из Ханоя в Хайфон или из Хайфона в Ханой. И каждый раз французский часовой у моста, завидев машину, брал на караул.
Прошло несколько дней, все оставалось будто по-прежнему. Только в деревнях стало тревожнее. Говорили, что появилось много бандитов, они грабят и убивают среди бела дня. Ходили слухи, что во время боя у Ланг-сона между французами и японцами несколько сот вьетнамских солдат, членов тайного прояпонского общества, повернули ружья против французов, но будто после капитуляции французов японцы бросили этих солдат на произвол судьбы. Часть из них ушла в Китай, часть подалась в леса.
В общем, в слухах недостатка не было.
На полях снова заколосился рис. Кой, как и в прошлом году, работал на жатве. Урожай в этом году был беднее прошлогоднего. Был только октябрь, а во многих семьях рис уже кончился. Что-то ждет их в январе — феврале?
Кой часто вспоминал прошлую осень. Прошел только год, а сколько перемен! За этот год он, Кой, многое понял. Люди открывали ему глаза, да и сам он многое повидал. И теперь у него было такое чувство, будто за этот год у него состарилась душа.
Да и остальные жители деревни как-то приуныли. В жатву уже не слышно было песен, и, казалось, радость никогда больше не появится здесь, остались одни заботы и тревоги.
Когда перешли на участок предводительницы Шоан, на Коя нахлынули воспоминания о Куэ и о Маме. Весь день солнце немилосердно пекло, однако жнецы работали не разгибая спины. Но вот им принесли еду.
— Пора отдохнуть, Кой.
Кой поднял голову. Перед ним стояла Тхом. Девушка смотрела на него, вытирая рукавом раскрасневшееся лицо.
— Пойдем к нам, вместе поедим.
— Да вот хочу закончить свой участок.
— Брось! Отдохни немного.
Они пошли по тропинке вдоль поля. Тхом шла впереди. Вдруг она обернулась и спросила:
— Почему последнее время ты стал такой?
— Какой?
Тхом ничего не ответила, заторопилась дальше. Больше они ничего не сказали друг другу.
За обедом Кой был задумчив и молчалив. С того памятного дня, когда Кой выручил ее из беды, девушка при каждой встрече с ним заметно смущалась. Раньше она всегда подшучивала над ним, особенно на людях. Сейчас она держалась по-иному. Кою казалось даже, что она избегает встреч с ним. Но, возвращаясь домой, он иногда встречал Тхом на берегу, недалеко от своей лачуги. Она здоровалась с ним и тут же исчезала. Он так и не мог понять, чего она ждет от него...
— О-о-о-й-й! А-а-а-а!.. Вот черт!
Испуганный визг вывел Коя из задумчивости. Это вопила Винь, дочь предводительницы. Какой-то парень, поймав ящерицу, подносил ее к лицу девушки, а та визжала от страха. Обед подошел к концу, и жнецы стали расходиться. Они и так-то недолюбливали эту Винь, а тут еще предводительская дочка подняла визг.
— Кой, отними у него ящерицу!.. Ой, мамочка!..
Она, тяжело дыша, повисла на руке у Коя, прижимаясь к нему грудью.
Кой сразу заметил, что Тхом, взглянув в их сторону, недовольно нахмурилась и отвернулась.
— Ну что ты маленькая? Перестань!
— Да, он меня ящерицей!.. — Винь снова спряталась за спину Коя, крепко обхватив его руками.
— Слушай, брось ты эту ящерицу! А ты отцепись от меня.
— Подумаешь, еще нос дерет! — сердито буркнула Винь и отошла в сторону.
После полудня Тхом жала рис рядом с Коем, но была молчалива. Несколько раз он бросал взгляд в ее сторону, девушка даже не поднимала головы. Казалось, она вся ушла в работу, и все же Кой чувствовал, что она думает о нем. Странно, почему раньше он ничего не замечал? Разве она не знает о Куэ? И тут на него снова нахлынули печальные воспоминания. Рука невольно опустила серп. А потом образы Куэ и Тхом как-то странно слились. Кой тяжело вздохнул и, точно в ответ, услышал вздох Тхом.
— Ко-о-й!
Юноша обернулся.
— Тебя тут спрашивает Ты Гать, — кричал ему издали Дыть.
Кой посмотрел в сторону дороги. Там стоял Ты Гать и махал ему рукой. Кой подошел к старику.
— В чем дело, отец?
— Пойдем, мне надо кое-что тебе сказать.
Ты Гать отвел Коя подальше и тихо произнес:
— Я получил письмо от Мама.
— Неужели! Что же он пишет? Дайте взглянуть!
Ты Гать протянул письмо.
— Значит, жив. Откуда же оно? — спрашивал Кой, вертя письмо в руках.