Женщина взяла под мышку старенький нон и заспешила за односельчанами. Глядя ей вслед, Соан тяжело вздохнула. С утра ей передали, что мать сильно простудилась и вот уже несколько дней не выходит на работу, лежит пластом. Что же они едят? Как там выкручивается бедный Ка, которому всего одиннадцатый год? Хорошо еще, Мам не оставляет их. Соан подняла с земли большую корзину с посудой и направилась к пруду.
В саду за домом было безлюдно и тихо. Взошла луна, ее лучи серебрили воду, проглядывавшую сквозь огромные веера пальмовых листьев. Слышно было, как время от времени в воду с шумом плюхаются лягушки. Соан присела на берегу. Все мысли по-прежнему были там, дома. Вот были бы у нее крылья, перелетела бы эти высокие стены и хоть минутку побыла дома. Теперь ей редко снятся сны. А когда она была еще девочкой, не проходило и ночи, чтобы она во сне не побывала дома. Однажды ей приснился отец. Будто было это еще в старом доме. Отец увидел ее и говорит: «Как ты выросла, дочка!» Проснувшись, она долго думала о нем, и слезы катились по ее лицу. А в другой раз ей приснилось, что она нашла в земле кувшин, полный блестящих серебряных монет. Как все обрадовались тогда!.. Но тут она проснулась. Она снова закрыла глаза, чтобы увидеть, что было дальше, но больше ничего не увидела. Не раз среди бела дня она неподвижно застывала где-нибудь с широко раскрытыми глазами, уносясь в свои мечты. И тогда всё, начиная от камня, что торчал у ступенек на берегу пруда, ствола кокосовой пальмы и до самых облаков, проплывавших высоко в небе, до веника в углу комнаты — все чудесно превращалось то в доброго спасителя-волшебника, то в прекрасного коня, который сейчас увезет ее отсюда, то в корзину риса, которую она могла отнести домой своим. Об этих снах и грезах своих она не рассказывала никому, а когда подросла, мечтать перестала. Слуг у депутата Кханя с каждым годом прибавлялось, и Соан все больше замыкалась в себе, все реже разговаривала с окружающими. Люди казались ей непонятными, она побаивалась их. Только иногда отыскивала Соан старую Дон, которая ночевала обычно близ коровника, и подолгу шепталась с ней в темноте. Даже когда ее били за что-нибудь, она молчала. Только шире раскрывала глаза. Случилось однажды, хозяйка била ее и вдруг остановилась и в бешенстве заорала, не в силах выдержать ее напряженно-молчаливого взгляда: «Что уставилась? Вот выколю зенки, тогда узнаешь!»
Соан мыла посуду, а неподвижный взгляд ее округлившихся глаз витал где-то далеко. Мыслями она перенеслась в свою хижину, что стояла на краю поймы. Вот сестренка Хюе нянчится с малышом Бау. Увидев Соан, она, обезумев от радости, бросается к ней. Мать привстает с постели ей навстречу: «Пришла, дочка!» И Мам прибежал, смеется: «Хорошо, что пришла! Смотри, Соан, как все рады видеть тебя!» Соан улыбается. Каждый раз при встрече с ней Мам не в силах скрыть свою радость, и это приятно Соан, странное волнение наполняет ее грудь.
Ярко светит луна. От легкого ветерка вода в пруду покрывается сверкающей рябью. Вымыв посуду, Соан уложила ее в корзину и отнесла подальше от воды. Вода приятно холодит кожу, и Соан, засучив повыше шаровары, сбросив блузку, сошла вниз по каменным ступеням. Луна льет свой голубой свет, лаская плечи и руки девушки, пока она плещется в прохладной воде.
Выйдя на берег, Соан начала одеваться, и тут кто-то сзади обхватил ее. От страха у нее подкосились ноги.
Чьи-то руки продолжали крепко сжимать ее. Соан с силой рванулась.
— Пустите!
— Молчи, ты...
Она узнала сдавленный шепот «бакалавра». От него противно несло винным перегаром, потные руки шарили по ее телу.
— Пусти!
Злость комком подступила к горлу. Собрав все силы, Соан ударила Тыонга и вырвалась из его рук. От неожиданного и сильного удара худосочный отпрыск депутата зашатался, едва устояв на ногах.
— Ты что, с ума сошла?
— Не смей касаться меня!
Тыонг снова хотел было ее обнять, но Соан, схватив валявшуюся на земле палку, угрожающе подняла ее над головой.
— Ну, ладно, ладно! Вот ты, оказывается, какая тварь!
Сообразив, что сила не на его стороне, «бакалавр» презрительно усмехнулся и, пошатываясь, скрылся в темноте.
А Соан все еще держала в руках палку, дрожа от возбуждения и злости. Когда она шла из сада, колени у нее подгибались, так что она несколько раз опускала корзину на землю. Из глаз ее катились слезы.
В полночь повар потряс за плечо дремавшую на бамбуковой лежанке Соан.
— Вставай, пора нести ужин.
Соан едва успела расставить тарелки на подносы, как спустилась служанка Дао. Повар внимательно осмотрел подносы, не забыла ли чего Соан. Большое блюдо с куриной лапшой; рыба, очищенная от костей; мелко нарубленное куриное и голубиное мясо. От блюд шел аппетитный запах. Потом повар проверил специи: рыбный соус — ныокнам, уксус и соевая приправа, розетки с молотым перцем, с лимонным соком, приправленным солью и стручковым перцем. И, только убедившись, что все на месте, ничего не забыто, он разрешил нести подносы наверх.