— Я тебе сейчас что-то еще покажу, — сказал Ты после небольшой паузы.
Он вытащил из-под топчана, на котором спал, полотно, написанное маслом, и поставил его к стене у окна, там, где было посветлее. Фыонг радостно вскрикнула. С картины на нее смотрела Фыонг-школьница. Это было в те дни, когда они любили друг друга. Фыонг подошла к картине совсем близко. Легкая грусть набежала на ее лицо, озаренное воспоминаниями. Грусть и одновременно какое-то просветление.
На картине она сидела на скамье, опершись спиной о дерево, листья которого отливали золотом и багрянцем. На зеленой траве, у ног Фыонг, желтели опавшие листья. На заднем плане виднелся пруд, покрытый цветами лотоса. Прозрачный осенний воздух словно трепетал над ним. Фыонг в длинном белом платье сидела в непринужденной позе, положив на колени нон. Глаза ее смотрели прямо на зрителя, в них таилась скрытая улыбка, а все лицо дышало счастьем. Казалось, она вот-вот скажет: «Я очень счастлива! Я знаю, что я красива, что любима, и я люблю весь мир».
Ты скосил глаза на Фыонг. От его раздражения не осталось и следа. Он чувствовал, что любит Фыонг по-прежнему, нет, сильнее прежнего.
— Если хочешь, возьми эту картину себе, — сказал он.
Фыонг поняла, что лед отчужденности растаял.
— Давай поедим, — сказал она тихо. — Я проголодалась.
Она быстро расставила на столике все, что принесла с собой. Потом нашла два стаканчика для вина. Ты тем временем разжег очаг и поставил на огонь чайник.
Они уселись за столик.
— Ты счастлива?
— Не будем об этом. Я ведь теперь совсем не та, что была когда-то. А ты все такой же.
— Не совсем. — Ты добродушно улыбнулся.
— Я очень уважаю тебя. Ты хороший. Я всегда была недостойна тебя.
— Только уважаешь?
— Да. Теперь мы просто друзья. Я постараюсь быть тебе самым лучшим другом. И может быть, так лучше. Соединив свои жизни, мы бы оба страдали. Тебе нужна другая жена.
«Кажется, я ошиблась. Он незаурядный человек», — думала Фыонг, глядя на Ты. А в глазах Ты стоял немой вопрос: «Почему ты не веришь в любовь? Что же такое счастье, если не любовь?»
Вскоре Фыонг стала прощаться. Ты пошел ее проводить.
— Ты ведь разрешишь навещать тебя время от времени? — спросила она его.
— Время от времени — конечно.
Фыонг погрозила ему пальцем.
— Это как изволите понимать? Хочешь избавиться от меня?
На улице они остановили рикшу, Фыонг попрощалась.
— Тебе обязательно надо жениться, — сказала она. — Я постараюсь найти тебе подходящую жену.
VII
На следующее утро принарядившийся Тхань Тунг с мольбертом в руках появился в доме Ить Фонга. Фыонг ждала его наверху, в приемной, одетая в черное бархатное платье. Она пригласила его присесть отдохнуть перед началом работы.
— Как вы думаете, удастся ли вам закончить портрет в два дня?
— Это невозможно! Неужели у вас осталось так мало времени? Мне потребуется не менее пяти сеансов.
— Хорошо, однако постарайтесь уложиться в более короткий срок; я не могу долго задерживаться здесь.
Тхань Тунг с увлечением принялся за работу. Фыонг позировала молча. За все время они обменялись лишь несколькими фразами. В одиннадцать часов художник попрощался и ушел.
Во второй половине дня Фыонг навестила Минь, а вечером Минь появилась в доме у Ты. Она пришла купить у него картину. Выбрав какой-то пейзаж, она спросила цену. Ты замялся, тогда покупательница сказала:
— Я сама не имею понятия о том, сколько это может стоить. Но мы сделаем так. У меня сейчас с собой сто донгов. Если это вас удовлетворит, я приобрету картину.
— Обычно мне не платят так много, — ответил Ты.
Минь достала конверт с деньгами, взяла картину и вышла на веранду. Там она остановилась, не решаясь спуститься с крутой лестницы. Ты поспешил ей на помощь. Он снес вниз картину, затем помог сойти и самой покупательнице.
Передавая картину Фыонг, Минь все еще не могла прийти в себя.
— Ну и натерпелась я страху из-за этой проклятой лестницы! Неужели он не мог найти себе более подходящего жилья? И зачем было платить за картину такие бешеные деньги?
Во время второго сеанса Фыонг была оживленнее. Да и Тхань держался более непринужденно. Он без умолку рассказывал Фыонг о своих заграничных путешествиях, мило острил и не раз заставил ее рассмеяться.
В перерыве Фыонг шутя сказала:
— Только прошу вас, не изображайте меня трехглазой!
— Что вы! Это будет один из лучших моих портретов. Мне приходилось рисовать многих красивых дам, — добавил Тхань Тунг самодовольно, — но, признаюсь, никогда я не рисовал с таким увлечением, как сейчас. Ваша красота особенная, ее не так легко передать.