Как-то холодным вечером Тху дремала, закутавшись в одеяло. Май только что рассказала ей сказку о святом Тан Виене, и, засыпая, девочка видела, как старенький дедушка с белой бородой повел ее за руку на другой берег реки, к голубым горам, что виднелись вдали...
Куен около светильника склонилась над стеганой курточкой Тху. Рядом стояла маленькая корзинка с нитками. На стене рисовалась тень Куен, большая, бесшумная. Время от времени она двигалась, то вытягиваясь, то изгибаясь куда-то вбок, и снова застывала неподвижно. Куен чинила куртку и удивлялась:
— Мама, посмотри, как она быстро растет! Ведь эту курточку я сшила ей к Новому году, а теперь она ей до живота не достает, рукава чуть ли не до локтей. На будущий год перешивай не перешивай, все равно мала будет.
— Да... — отвечала Май, бросив ласковый взгляд на спящую внучку. — Будет высокой, как отец. Ноги-то и сейчас уже вон какие длинные!
— Погода в этом году какая-то непонятная. Скоро декабрь, а солнце все печет и сухо. Ночью туман, изморось, днем жарко и без конца этот сухой ветер. Пора рис высаживать, а дождя все нет и нет...
— Я гляжу, это надолго затянется. К Новому году похолодает. Мне, старой, и в марте придется померзнуть. Урожай этой весной неважный будет, дочка. Вот замечаю я, с каждым годом становится вроде все холодней и холодней. Помню, когда молодая была, таких холодов мы не знали.
Куен рассмеялась.
— Скажи лучше, что стареешь, вот и кажется тебе, что все холодней становится.
— Ах ты, негодница! Стареешь, стареешь... Подожди, придет время, узнаешь и ты, что такое старость.
— Ну, это еще не скоро! — улыбнулась Куен. — Кстати, мама, ты пойдешь на Новый год к бабушке? Я как-то на рынке встретила тетю Бэй, она спрашивала, когда привезем к бабушке правнучку погостить.
— Я-то не знаю, а вы сходите с Тху. У меня что-то кости разболелись...
— Тетя Бэй очень похудела. Дядя плохо обращается с ней. Месяц назад взял вторую жену, все разъезжает по уезду, торгует, почти не бывает дома. А как приедет, бьет ее, денег требует. Какие у нее деньги! Тетя встретила меня на рынке и расплакалась. Как она плакала! Зверь какой-то, а не муж. У тети головные боли страшные, а она все терпит!
— А что ей остается? Да, может, все и образуется. Возьмется он за ум.
— Как же, ждите! Опять молодую жену взял, не знаю, какую уж теперь по счету. Нет, лучше тете Бэй уйти от него. Упрекает ее за то, что детей нет! Поменьше самому надо было гулять, были бы и дети! Пятую или шестую жену берет, а детей все нет...
Куен не на шутку рассердилась. Май бросила на нее быстрый взгляд и наконец решилась.
— Послушай, дочка, сегодня заходил сборщик налогов Шан...
Куен оставила шитье.
— Он мне признался, что хочет сватать тебя второй женой. У первой нет сыновей, и это его, конечно, огорчает. Старшая жена у него ничего, добрая. К тому же, когда Кхак был дома, Шан помогал нам... Мне трудно самой решить... Шан твердит, что нравишься ты ему и характером и поведением. И Кхак ему нравился. Просит тебя во вторые жены, но, говорит, на самом-то деле ты будешь первая. Во всяком случае, жить будешь не хуже первой. Старшая жена согласна. Я ответа не дала, сказала, поговорю с тобой: что ты на это скажешь?
— Ну что ты, мама? Как ты можешь предлагать мне все это? — Куен горько усмехнулась. — Нет уж, лучше в могилу, чем к этому второй женой...
Май молчала, сознавая, что дочь права. И все же печальный вздох невольно вырвался у нее.
— Ты уже взрослая. Не вечно же тебе сидеть тут со мной! Сколько тебя ни сватали, ты всем отказываешь. Может, у тебя есть кто на примете, так скажи, я помогу устроить твою жизнь. Тогда и умереть можно спокойно.
— Опять ты, мама, за свое. Когда захочу замуж — сама скажу! — Она взяла светильник и поднялась с топчана. — Иди, мамочка, спать. А я сама поговорю с Шаном. После Нового года отдам ему долг, и пусть оставит нас в покое. В крайнем случае заложу участок у холма. Нам и пяти сао хватит!