В деревнях началась пора свадеб. Сборщик налогов послал сваху к тетушке Май узнать, когда он может засылать сватов. Зная, как бедна эта семья, Шан обещал после свадьбы подарить лично тетушке Май, матери невесты, два мау земли, построить для своей новой жены отдельный дом в пять пролетов, чтобы она могла жить отдельно от старшей жены. Что касается свадьбы, то он обещал отпраздновать ее, соблюдая все обычаи и не пропуская ни одного обряда: и смотрины, и свадебный взнос невесты в пользу деревни, в общем, все будет как положено, пусть люди знают, что хоть он и вторую жену берет, а почет ей — как первой.
— Все у вас будет не хуже чем у людей, — заливалась соловьем сваха, — Шан на все идет, лишь бы детей иметь. Первую-то жену, как на грех, судьба обделила. Нравится ему еще, что Куен ваша — хозяйка хорошая и почтительна. Откровенно скажу: согласится Куен выйти за него — на руках ее носить будет. У нас злые языки чего только не болтают! Вы, мол, семья коммунистов! А сборщик словно и не слышит ничего! Нет чтобы из порядочной семьи взять... — Сваха многозначительно помолчала. — Не всякий на это пойдет. Да, Шан, видимо, разбирается в людях. При его-то положении любой был бы рад-радешенек выдать за него свою дочь. Разве мало у нас девушек, и двадцатилетних, и восемнадцатилетних, свеженьких, молоденьких! Люди понимают, что, если у новой жены родится сын, она будет старшей в семье. Ну а Шан заладил одно: хочу в жены только Куен. А все почему? В марте ездил он в Ханой к предсказателю узнать, что ожидает его в жизни. И вот этот китаец выложил ему все как есть. И надо же! Сначала рассказал как по писаному всю его прошлую жизнь, а потом — судьбу. Выходит по всему, что судьба у Шана сложилась неудачно. Потому и не везет с детьми. Надо вам, говорит, взять вторую жену с такой же неудачной судьбой, к тому же сироту. Тогда и дети пойдут, и богатство, и счастье. Я уж не помню всего, что этот китаец ему напророчил. Вот и решил Шан, что Куен — это его судьба. Сколько он ни прикидывал, а, кроме вашей Куен, нет никого более подходящего.
Сваха просидела у Май весь вечер и, не переставая жевать бетель, все сыпала и сыпала словами, стараясь выведать у Май, как она смотрит на предложение сборщика. Тетушка молча слушала ее речи, то льстивые, то обидные, и чем больше слушала, тем печальнее становилось у нее на душе.
Стать второй женой человека, который старше на два десятка лет, — что уж говорить, счастье невеликое! Ей самой никакого добра не надо, тем более и жить-то осталось не так уж много, но прочную опору в жизни для Куен было бы неплохо иметь. Но до чего же горько, что из-за бедности приходится на голом расчете строить судьбу дочери. И горько и обидно. Но когда сваха заговорила о судьбе, Май даже вздрогнула. Она вспомнила, что, когда Куен была еще совсем маленькой, муж решил погадать на нее и после все говорил, что дочь их достигнет высокого положения, но выйдет замуж поздно и за человека женатого. Может, ей и вправду так предопределено судьбой? За что же тогда посылает ей господь такую злую долю? Май была в растерянности, не знала, как ей поступить.
А сваха допытывалась:
— Ну, так как же? Что мне ответить Шану?
— Ума, право, не приложу, как быть. Был бы сын, мне было бы легче, а одна я решить не могу. Пусть дочь сама думает. Я уж говорила с ней как-то об этом, но она не соглашалась. Я тогда Шану так и сказала. Но видно, и впрямь он любит мою дочку. Попробую еще разок поговорить с Куен.
— Конечно, поговорите. Но разговор разговором, а судьбу детей решают родители. Так учит религия. Куен почитает вас, и, я уверена, если вы поговорите с ней решительно, она послушается.
— А вы скажите Шану, пусть не очень нас торопит. Ведь о судьбе дочери идет речь, тут спешить нельзя.
— Конечно, конечно!.. Итак, дело за вами. Будьте понастойчивей, тетушка Май, и все решится как надо. Ведь, откровенно сказать, в ее-то годы лучшего и не найти. Вы как мать сами должны позаботиться о ее судьбе. Закон велит детям слушаться родителей. Откуда им, молодым да неразумным, знать, что хорошо, что плохо? Что они понимают в жизни! Бывает, конечно, упираются, а выйдут замуж — смотришь, и сыты, и в тепле, и дети пошли... Вот и выходит, что мать с отцом были правы.
Сваха захихикала.
— Ну ладно, пойду. Так что, тетушка Май, подумайте, я плохого не посоветую.
О визите свахи к тетушке Май узнала тотчас же вся деревня. Говорили разное. Одни — что жениху, мол, в дедушки пора, а он все за игрушками тянется, другие втайне завидовали Куен: нищая, а такой муж попался. Никто не сомневался, что дело это уже решенное. Шан, понятно, способствовал таким разговорам, а Куен с ужасом чувствовала, как ее опутывает невидимая сеть, из которой все труднее вырваться. Это выводило ее из себя, но ведь людям рта не заткнешь. Иногда все эти пересуды настолько надоедали ей, что она уже начинала колебаться. Особенно когда мать заводила разговор о том, что отец узнал про ее судьбу, когда она была еще совсем маленькой. Куен возмущалась. Какая там судьба! Коль не захочу, никакая судьба не заставит меня выйти! Однако суеверия, впитанные с молоком матери, делали свое дело. Думай себе как хочешь, а никто еще не миновал своей судьбы!