К счастью, мне нужно было проехать лишь три остановки. И я бы вышел на нужной, не вспомнив и не увидев тебя больше никогда, но... уже на следующей станции стало чуть свободнее и я отошёл на пару шагов назад к поручням за спиной. Ты, кажется, тогда даже немного выдохнула и зачем-то полезла снимать это черное горе моих будущих пыток.
И почему? Почему из всего, что возможно, ты вытащила оттуда черный блокнот с каким-то карандашом, а потом нашла чистый листок и посмотрела... из всех возможных людей... именно на меня.
Этим своим взглядом. Этим своим хищным прищуром с едва заметной ухмылкой, словно я уже попался и проиграл. Почему, правда?
Кое-кто тогда сильно опаздывал. А ты стояла напротив и раздражала меня уже этим, но свет мерцал, мы ехали по одной из самых длинных веток и... я почему-то просто остался, не поверив, что это всё происходит со мной.
Что какая-то девчонка-старшеклассница посмеет рисовать меня такого важного, делового и вполне грозного, совершенно не боясь быть замеченной и пойманной за руку. Ты выбрала меня. Только ты.
Выбрала и не дала возможности выйти, приковав к себе своими штрижками и короткими урывчатыми взглядами, словно я сейчас в центре твоего мира.
Я, который должен был пройти по периферии.
Второй
Паша.
Я сжимаю желваки, сглатываю и провожу рукой по волосам. Опять вспоминаю, как тогда ты на меня смотрела. Уже позже осознал, что в тот наш с тобой первый день моё подсознание просто решило сдаться. На протяжении многих лет был загнан сам собой, всё мчался, как мышка в чертовом колесе все эти одиннадцать боев курантов взрослой жизни. И правда, толком не отдыхал, всё к чему-то рвался и хотел доказать всем на свете (и, наверное, самому себе), что тот приезжий парень без связей и репутации сможет здесь чего-то добиться.
У меня были цели и планы.
Ты вовремя появилась. Но кто его знает... если бы тогда я не смотрел, сделал вид, что меня это твоё нахальство не заинтересовало, просто вышел бы к своей важной жизни, может, сейчас всё было бы как-то иначе?
Я загнан нами двумя в ещё большую клетку и не знаю, куда из неё выбираться. Ты моё проклятие, моё видение, моя неуклюжая оплошность, которой я дорожу больше всего на свете. Но тогда ты была просто девчонкой...
Выдыхаю, скользнув взглядом по окну, и останавливаюсь на свете фонаря с мерцающей лампочкой.
А ещё в этом вагоне, когда я почти решился уйти, расслышав название своей станции, но снова встретился с тобой взглядом и сам же опять прижался к поручню, ты всё поняла и мне улыбнулась. За такое стоит наказывать.
Итак, двери закрылись, я ещё пытался сопротивляться и думать, что выйду на следующей и просто вернусь назад. Это же так легко, правда? Но мне понравилось то незначительное, что тогда произошло в этом вагоне, в котором никто ничего не замечал. Все были заняты своими делами, до нас не было никому дела, лишь изредка люди вставали рядом с тобой и ненароком заглядывали на рисунок. Мне нравилось их выражение лиц, когда каждый из них сравнивал, выходит ли похоже, но не решался вмешаться со своим мнением, от которого ты бы смутилась.
Я по-прежнему сжимал в руках папку, которая почему-то перестала казаться такой уж и важной. И разрешил себе тебе улыбаться, словно это что-то прекрасное. Вагон пустел, двери открывались и хлопали, я всё дальше и дальше отдалялся от нужного мне маршрута. И уже не было смысла ловить здесь сеть, не было смысла искать оправдания, не было смысла вспоминать о том, что над нами царило моё существование... и твоё, хотя ты тогда ничего и не изменила.
Мне хотелось заговорить с тобой, но я так и не нашёл слов, изучая и запоминая твоё лицо. Это была моя месть - рисовать тебя в памяти, чтобы когда-нибудь вспомнить ту странную девушку с ликом её предков, покорявших народы так просто. И у тебя была дурацкая челка, подходящая под образ, которым я тебя окрестил.
В тебе не было ничего взрослого. Ни-че-го. И это меня даже немного пугало. Но твой взгляд раскосых глаз с азиатским разрезом меня просто пленил, хотя дело, наверное, не только в этом. У тебя красивые черты лица, даже спустя годы ничего не смогло поменяться. Возможно, твоя красота просто идёт изнутри и делает из тебя ту, от которой я тогда не смог отойти. До самого конца.
Я знаю, что простой набросок ты смогла бы накидать очень быстро. Наверное, мне не стоило и задерживаться, ты бы просто закончила его по памяти и сохранила где-нибудь там у себя среди стопок других работ.
Но я дождался того момента, когда ты чуть выдохнула, на миг приоткрыв губы, скользнула последней линией по блокноту, окинула его взглядом и поднялась ко мне... виновато улыбнувшись и тут же спрятавшись, отвернувшись к дверям. Просто убрала работу, оставив меня в недоумении.