Моя прекрасная Людмила,По солнцу бегая с утра,Устала, слезы осушила,В душе подумала: пора!На травку села, оглянулась —И вдруг над нею сень шатра,Шумя, с прохладой развернулась;Обед роскошный перед ней;Прибор из яркого кристалла;И в тишине из-за ветвейНезрима арфа заиграла.Дивится пленная княжна,Но втайне думает она:«Вдали от милого, в неволе,Зачем мне жить на свете боле?О ты, чья гибельная страстьМеня терзает и лелеет,Мне не страшна злодея власть:Людмила умереть умеет!Не нужно мне твоих шатров,Ни скучных песен, ни пиров —Не стану есть, не буду слушать,Умру среди твоих садов!»
Княжна встает, и вмиг шатер,И пышной роскоши прибор,И звуки арфы… все пропало;По-прежнему все тихо стало;Людмила вновь одна в садахСкитается из рощи в рощи;Меж тем в лазурных небесахПлывет луна, царица нощи,Находит мгла со всех сторонИ тихо на холмах почила;Княжну невольно клонит сон,И вдруг неведомая силаНежней, чем вешний ветерок,Ее на воздух поднимает,Несет по воздуху в чертогИ осторожно опускаетСквозь фимиам вечерних розНа ложе грусти, ложе слез.Три девы вмиг опять явилисьИ вкруг нее засуетились,Чтоб на ночь пышный снять убор;Но их унылый, смутный взорИ принужденное молчаньеЯвляли втайне состраданьеИ немощный судьбам укор.Но поспешим: рукой их нежнойРаздета сонная княжна;Прелестна прелестью небрежной,В одной сорочке белоснежнойЛожится почивать она.Со вздохом девы поклонились,Скорей как можно удалилисьИ тихо притворили дверь.Что ж наша пленница теперь!Дрожит как лист, дохнуть не смеет;Хладеют перси, взор темнеет;Мгновенный сон от глаз бежит;Не спит, удвоила вниманье,Недвижно в темноту глядит…Всё мрачно, мертвое молчанье!Лишь сердца слышит трепетанье…И мнится… шепчет тишина,Идут — идут к ее постели;В подушки прячется княжна —И вдруг… о страх!.. и в самом делеРаздался шум; озаренаМгновенным блеском тьма ночная,Мгновенно дверь отворена;Безмолвно, гордо выступая,Нагими саблями сверкая,Арапов длинный ряд идетПопарно, чинно, сколь возможно,И на подушках осторожноСедую бороду несет;И входит с важностью за нею,Подъяв величественно шею,Горбатый карлик из дверей:Его-то голове обритой,Высоким колпаком покрытой,Принадлежала борода.Уж он приближился: тогдаКняжна с постели соскочила,Седого карлу за колпакРукою быстрой ухватила,Дрожащий занесла кулакИ в страхе завизжала так,Что всех арапов оглушила.Трепеща, скорчился бедняк,Княжны испуганной бледнее;Зажавши уши поскорее,Хотел бежать, но в бородеЗапутался, упал и бьется;Встает, упал; в такой бедеАрапов черный рой мятется;Шумят, толкаются, бегут,Хватают колдуна в охапкуИ вон распутывать несут,Оставя у Людмилы шапку.
Но что-то добрый витязь наш?Вы помните ль нежданну встречу?Бери свой быстрый карандаш,Рисуй, Орловский, ночь и сечу!При свете трепетном луныСразились витязи жестоко;Сердца их гневом стеснены,Уж копья брошены далеко,Уже мечи раздроблены,Кольчуги кровию покрыты,Щиты трещат, в куски разбиты…Они схватились на конях;Взрывая к небу черный прах,Под ними борзы кони бьются;Борцы, недвижно сплетены,Друг друга стиснув, остаются,Как бы к седлу пригвождены;Их члены злобой сведены;Переплелись и костенеют;По жилам быстрый огнь бежит;На вражьей груди грудь дрожит —И вот колеблются, слабеют —Кому-то пасть… вдруг витязь мой,Вскипев, железною рукойС седла наездника срывает,Подъемлет, держит над собойИ в волны с берега бросает.«Погибни! — грозно восклицает; —Умри, завистник злобный мой!»
Ты догадался, мой читатель,С кем бился доблестный Руслан:То был кровавых битв искатель,Рогдай, надежда киевлян,Людмилы мрачный обожатель.Он вдоль днепровских береговИскал соперника следов;Нашел, настиг, но прежня силаПитомцу битвы изменила,И Руси древний удалецВ пустыне свой нашел конец.И слышно было, что РогдаяТех вод русалка молодаяНа хладны перси принялаИ, жадно витязя лобзая,На дно со смехом увлекла,И долго после, ночью темнойБродя близ тихих берегов,Богатыря призрак огромныйПугал пустынных рыбаков.
Песнь третия
Напрасно вы в тени таилисьДля мирных, счастливых друзей,Стихи мои! Вы не сокрылисьОт гневных зависти очей.Уж бледный критик, ей в услугу,Вопрос мне сделал роковой:Зачем Русланову подругу,Как бы на смех ее супругу,Зову и девой и княжной?Ты видишь, добрый мой читатель,Тут злобы черную печать!Скажи, Зоил, скажи, предатель,Ну как и что мне отвечать?Красней, несчастный, бог с тобою!Красней, я спорить не хочу;Довольный тем, что прав душою,В смиренной кротости молчу.Но ты поймешь меня, Климена,Потупишь томные глаза,Ты, жертва скучного Гимена…Я вижу: тайная слезаПадет на стих мой, сердцу внятный;Ты покраснела, взор погас;Вздохнула молча… вздох понятный!Ревнивец: бойся, близок час;Амур с Досадой своенравнойВступили в смелый заговор,И для главы твоей бесславнойГотов уж мстительный убор.
Уж утро хладное сиялоНа темени полнощных гор;Но в дивном замке всё молчало.В досаде скрытой Черномор,Без шапки, в утреннем халате,Зевал сердито на кровати.Вокруг брады его седойРабы толпились молчаливы,И нежно гребень костянойРасчесывал ее извивы;Меж тем, для пользы и красы,На бесконечные усыЛились восточны ароматы,И кудри хитрые вились;Как вдруг, откуда ни возьмись,В окно влетает змий крылатый;Гремя железной чешуей,Он в кольца быстрые согнулсяИ вдруг Наиной обернулсяПред изумленною толпой.«Приветствую тебя, — сказала, —Собрат, издавна чтимый мной!Досель я Черномора зналаОдною громкою молвой;Но тайный рок соединяетТеперь нас общею враждой;Тебе опасность угрожает,Нависла туча над тобой;И голос оскорбленной честиМеня к отмщению зовет».
Со взором, полным хитрой лести,Ей карла руку подает,Вещая: «Дивная Наина!Мне драгоценен твой союз.Мы посрамим коварство Финна;Но мрачных козней не боюсь:Противник слабый мне не страшен;Узнай чудесный жребий мой:Сей благодатной бородойНедаром Черномор украшен.Доколь власов ее седыхВраждебный меч не перерубит,Никто из витязей лихих,Никто из смертных не погубитМалейших замыслов моих;Моею будет век Людмила,Руслан же гробу обречен!»И мрачно ведьма повторила:«Погибнет он! погибнет он!»Потом три раза прошипела,Три раза топнула ногойИ черным змием улетела.
Блистая в ризе парчевой,Колдун, колдуньей ободренный,Развеселясь, решился вновьНести к ногам девицы пленнойУсы, покорность и любовь.Разряжен карлик бородатый,Опять идет в ее палаты;Проходит длинный комнат ряд:Княжны в них нет. Он дале, в сад,В лавровый лес, к решетке сада,Вдоль озера, вкруг водопада,Под мостики, в беседки… нет!Княжна ушла, пропал и след!Кто выразит его смущенье,И рев, и трепет исступленья?С досады дня не взвидел он.Раздался карлы дикий стон:«Сюда, невольники, бегите!Сюда, надеюсь я на вас!Сейчас Людмилу мне сыщите!Скорее, слышите ль? сейчас!Не то — шутите вы со мною —Всех удавлю вас бородою!»
Читатель, расскажу ль тебе,Куда красавица девалась?Всю ночь она своей судьбеВ слезах дивилась и — смеялась.Ее пугала борода,Но Черномор уж был известен,И был смешон, а никогдаСо смехом ужас несовместен.Навстречу утренним лучамПостель оставила ЛюдмилаИ взор невольный обратилаК высоким, чистым зеркалам;Невольно кудри золотыеС лилейных плеч приподняла;Невольно волосы густыеРукой небрежной заплела;Свои вчерашние нарядыНечаянно в углу нашла;Вздохнув, оделась и с досадыТихонько плакать начала;Однако с верного стекла,Вздыхая, не сводила взора,И девице пришло на ум,В волненье своенравных дум,Примерить шапку Черномора.Всё тихо, никого здесь нет;Никто на девушку не взглянет…А девушке в семнадцать летКакая шапка не пристанет!Рядиться никогда не лень!Людмила шапкой завертела;На брови, прямо, набекреньИ задом наперед надела.И что ж? о чудо старых дней!Людмила в зеркале пропала;Перевернула — перед нейЛюдмила прежняя предстала;Назад надела — снова нет;Сняла — и в зеркале! «Прекрасно!Добро, колдун, добро, мой свет!Теперь мне здесь уж безопасно;Теперь избавлюсь от хлопот!»И шапку старого злодеяКняжна, от радости краснея,Надела задом наперед.