СОБАКА НА СЕНЕ
Ни самому не брать
И людям не давать —
У всех завистливых такие странны нравы,
И те уставы
У них затверждены;
Такие нравы
От злого сатаны
Сим ядом зависти живут повреждены;
И если он себя не пользует благим,
Однако же отнюдь не хочет дать другим.
А к этому скажу старинную я сказку.
Но где, о Муза, где возьму такую краску,
Дабы живее мог я зависть описать?
Один хозяин был, смирен иль забияка,
Того нельзя сказать,
Чего не знаю,
Лишь то напоминаю:
Хозяин был, а у него Собака,
Которая свою жизнь счастливо вела,
Один с ним ела кус, и нá сене спала,
Спала, его не ела,
Да только лишь того Собака не терпела,
Чтобы хозяйская скотина сено ела.
Корова ли придет иль лошадь сено есть,
Собака все на них от зависти ворчала
И тем скотине всей безмерно докучала;
Хотя скотина вся просила сена в честь,
Собака не внимала
И к сену не пускала,
А и сама не ест.
Хозяин то приметил
И делом сметил,
Что в псе велика злость.
Он, взявши трость,
Которая была потолще и полена,
А именно он, взявши пест,
Погнал Собаку с сена,
Притом ей говорил: «Поди-ко, друг мой гость,
Под лавку ляг и там гложи вчерашню кость,
Которая тебе осталась от обеда,
Коль честь тебе не в честь;
Травы тебе не есть,
А ешь-ко то, что ест Собака у соседа,
А это дай другим, кто может это есть».
Пошла Собака с сена,
Боль чувствуя в боку.
О, чудная премена!
Собаки той кровать досталось съесть быку.
ЛИСИЦА И БОБР
Лисица некогда к Юпитеру ходила
И, идучи оттоль, сошлася со Бобром.
«Куда,— спросил Лису Бобр,— кумушка, бродила?
«Ходила я туда, отколь к нам мещут гром,
И множество с собой я весточек имею,—
Лисица в гордости рассказывала так,—
То ведает не всяк,
Что ныне я, сошед с Олимпа, разумею.
Теперь
Не всякий по земли скитаться будет зверь.
Там вышло повеленье,
И так угодно небесам,
А то определенье
Скрепил Юпитер сам:
Волк с зайцем будут в поле,
Баран, конь, бык и пес
Останутся в неволе;
Медведям, тиграм, львам дремучий отдан лес;
В степях отныне жить слонам дано великим;
Стремнины, горы, рвы — козам, баранам диким;
Болота отданы в дом вечно кабанам;
Бобрам в реках со выдрами вселиться,
А прочее во власть оставлено все нам».
«Но человеку чем осталось веселиться?» —
Лисицу Бобр спросил.
«Сию Юпитер тварь всего того лишил
И не дал нашего проворства ей, ни сил;
Единое ему в утеху он оставил,
Чтоб больше нашего умом своим он правил,
И только, кум;
Для человека лишь один оставлен ум.
Какая для него оставлена безделка!»
Но Бобр Лисе в ответ:
«Ах, кумушка, мой свет,
Худая будет нам со человеком сделка,
И дар сей кончится, конечно, не добром.
Не осердись, что я слова промолвлю грубы:
Он будет лисьи шубы
Опушивать бобром».