- Горрре! Го-о-о-у-оре-е-е! – рычал и стонал неупокоенный дух.
Ученики паниковали, а профессора никак не могли призвать их к порядку.
Минерве пришлось усилить голос сонорусом и призвать всех к порядку. Северус же спешил к привидению своего факультета.
Стеная в духе рыцарских баллад о Роланде, Кровавый Барон поведал трагическую историю.
Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон обратился к призрачному коллеге с весьма деликатной просьбой – отделить его голову от туловища. И хоть сперва барон с негодованием отверг саму мысль о том, что необходимо исполнить презренную работу палача, сэр Николас настаивал, убеждал и добился своего. Один взмах мечом, и голова покатилась по плитам замка, как капустный кочан. В тот же миг Почти Безголовый Ник стал таять, терять очертания. А через минуту – упокоился навеки. В этом мире его призрак держался на одном сантиметре кожи и жил, недоотрубленных в момент казни.
Несчастный успокоился и упокоился.
А башня теперь без своего призрака. И винить в этом можно лишь его – несчастного барона де Бини!
Новость всколыхнула школу.
Смертенины не состоялись.
Может, и к лучшему. Тетя Петуния не одобрила бы идею. “На поминках не пляшут!” – возмутилась бы она.
- Такое чувство, что тебе ни капельки не стыдно, Гарри, – задумчиво проговорил Невилл, загораживая Тревора от расшалившегося Дадли. Тот сегодня оставил свою Рапунцель в ее уютном домике и оказывал благотворительную помощь заскучавшим питомцам друзей.
Лишившись возможности развлекать Короля, Дэ пожал плечами и вместе с креслом придвинулся к Рону. Хаэрс, второй месяц отсыпающийся после каникул, вздрогнул во сне.
Дождь барабанил по стеклам, словно путник в окно постоялого двора. Небо и земля терялись в вечерней мгле и потоках воды. Тем уютнее было сидеть в гостиной у камина.
- А за что мне должно быть стыдно? – удивленно спросил Гарри, с исследовательским интересом вгрызаясь в сахарного таракана из Сладкого королевства. Насекомые не делали попыток сбежать, в отличие от шоколадных лягушек, но шевелили усами и топорщили надкрылья.
- Почти Безголовый Ник. Он же развеялся.
- Не ражвеялшя, а обрёл покой! – наставительно поднял палец Поттер, всасывая все еще шевелящиеся тараканьи усики. – Я и остальным могу помочь, если они изъявят желание.
Рон согласно кивнул. Он лично не возражал бы, если бы Гарри упокоил еще пару-тройку привидений и профессора Биннса развеял. Так холодно на его уроках! Да и в коридоре нет-нет, да пройдешь сквозь призрака. Такая тоска накатывает, на миг мир словно меркнет. И холодно. Очень-очень холодно. Как будто в ледяную воду прыгнул. А в замке и так не тропики, между прочим.
- А у нас теперь нет своего привидения! – Невилл был недоволен. Как это – у всех есть, а у них – нету?!
- Вот ты жадина! Еще с первого курса, между прочим! Сам и не вспоминаешь теперь о напоминалке, а Малфою так и не отдал ее! И с Теодором нам играть не даешь.
- Он Тревор. А Малфою не нужно, он и без того всё помнит.
- Вот ты откуда знаешь, что ему нужно и хочется?! Это вообще сложно. Иногда вроде и не надо, а так хочется! По себе знаю.
Невилл промолчал, постукивая передними лапками Тревора по ручке кресла. Жаб сидел надувшись, но вырываться в присутствии Поттера не решался.
Нет, Невилл не жадный. Он просто любит, чтобы все честно. Раз у других есть привидения, пусть и у них будет. Или наоборот. Ни у кого не будет привидений.
- Привет, ребята! – щелкнула фотовспышка, и рядом с мальчишками присел Колин. – Как статьи?
- Малфой – негодяй. Он мне не разрешает правду писать! – тут же сообщил всем Рон.
- Ага. И мне пленки засветил, на которых фото с тренировки слизеринской команды.
- Малфой в своем праве, – пожал плечами Дадли. – Чужая стратегия – тщательно охраняемая тайна! Но вообще, он гад, конечно. Ни одного кадра не уцелело?
- Да все остались. Он не ту пленку засветил. Он с пейзажами прямо у меня из рук выхватил. Я не отдавал! Я с таким трудом на крышу выбирался. И придется опять лезть. Мне папа объектив прислал для панорамной съемки специально, а я даже не успел посмотреть, как получается!
- Ты это... один не лазь. Мы хоть за ноги тебя подержим, если что, – нахмурился Дадли, по привычке чувствуя ответственность за мелких новичков. Колин дернул плечом и сменил тему:
- А Фред и Джордж стащили у профессора Кеттлберна саламандру!
- Вау! – Дадли подпрыгнул, чуть не вырвав у Хаэрса клок волос. – Куда они пошли?
- Сюда. Скоро будут. Я быстрее бежал, пока они фотоаппарат не разбили, как грозились.
- Воровать нехорошо, – пробурчал Гарри тихонько. Его до сих пор раздирало между желанием спереть мандрогорочку и воспитанием дяди Вернона.
Тут вход в гостиную распахнулся и ввалились близнецы Уизли. Фред тащил железную клетку, ухватив ее драконьими перчатками.
- Прекрасный Дред освободил из заточения сестру! Огненно-рыжую Салли Уизли! Бедняжка томилась в кабинете УЗМС. А ну-ка! Освободите нам стол.
Дымящаяся саламандра побежала по столешнице, оставляя на ней выжженные следы.
- У нее отпечатки, как у ящерки, – умилился Дадли.
Любопытные школьники тут же окружили стол.
- Ей нужно перчика! Домовики, принесите нам перчика, пожалуйста, поострее! – засуетился Дадли, разглядывая потускневшую чешую.
- А кровь саламандр – ценный ингредиент, – Салли-Энн прищурилась на остывающую зверушку. Девочке было ясно, что из лапок Уизли тварь живой не выберется.
- Чучело, чур, мне, – поддержал однокурсницу Гарри.
- Перкс, отойди, я кузену подзатыльник отвешу! Она живая! И хорошенькая!
- Щас эта хорошенькая нам все общежитие подожжет! Стол деревянный, между прочим. – Гарри молчать не собирался.
- Не нервничай, Гарри! Нам перец не нужен! У нас для малышки есть еда повкуснее! – и Фред достал из кармана петарды и бенгальские огни.
- Эй! Что вы делаете? – возмутился Дадли, но его бесцеремонно отодвинул от стола Ли Джордан, бессменный комментатор квиддичных матчей. Гарри стало неуютно. Шутки-шутками, но кем надо быть, чтобы засунуть петарду в пасть животному? Он пробрался к близнецам:
- Если петарду взорвать в трубе, ее венчиком вывернет. А пасть – та же труба, только живая. Вы хоть представляете себе, что будет после взрыва?!
- Мы ставим эксперимент, а ну, не мешай нам!
Вокруг все улыбались. Только Рон нахмурился и решительно направился к комнате Перси.
- Ронникинс! Ты куда это? – тут же кинулся наперехват Джордж.
Гарри толкнул Джордана, чтобы тот убрал лапы от кузена.
А Фред взял петарду и сжал челюсти ящерицы.
Дадли взвыл и кинулся на третьекурсника, головой попал в живот, заставив охнуть и выронить всё из рук
Салли приложила Джордана ступефаем в спину, а Невилл левиосой переместил саламандру в камин. Остальные гриффиндорцы покатывались со смеху, наблюдая за сварой.
- Что здесь происходит? – раздался вопль Перси.
Дадли оттащили от Фреда, с Ли сняли заклинание, староста кричал на всех так, что едва не сорвал голос. Но больше всего досталось близнецам. Впрочем, у тех давно уже выработался иммунитет на воспитательные крики.
Замолчать дело не удалось. Саламандра сидела в камине и периодически пыталась выбраться на свободу. Уизли пояснили старшему брату, что по их подсчетам, зверушка должна была исчезнуть при взрыве петард, но в эксперимент вмешались неучтенные факторы – Поттер, Дурсль, Лонгботтом и Перкс – так что ответственность за происходящее они с себя снимают.
МакГонагалл и Кеттлберен, правда, почти сразу возложили ее обратно, вместе с солидной отработкой в гостях у Филча.
И тут Гарри заметил, что Рон стоит на четвереньках за креслицем и пытается что-то сделать с вывалившимся огромным, распухшим языком. Из глаз мальчика лились слезы, он задыхался. Джордж насильно втолкнул в рот брату конфетку “гиперязычок” за попытку доноса.