В первых числах декабря Нимфадора Тонкс прислала Вернону письмо, подробное и очень живо написанное, даже с картинками на полях – вполне в духе этой неугомонной девчонки с неукротимо-разноцветными волосами. По счастью, мистер Моуди серьезно отнесся к угрозе, не отмахнулся, что пострадало всего лишь бессмысленное животное.
Суровый босс отправил девушку собирать улики и допрашивать вчерашних однокашников. Она опросила уже весь Хаффлпафф, наслушалась всяких ужасов про реки крови, неизвестно из кого нацеженной, про голоса, стоны, шаги, молнии и Питера Эндрюса, который инсендио поджигает девчонкам бантики и не слушается старосту.
За решительной девицей в аврорской мантии бегал пятикурсник Седрик Диггори, заглядывал в рот и всячески старался быть полезен. Мисс Тонкс чуточку свысока называла его “мой Ватсон”, но на полях рисовала довольно милого юношу с грустным взглядом и яркой улыбкой.
Тонкс писала, что уже почти-почти наткнулась на след, как приехали подчиненные мистера Скримджера (карикатура льва с невообразимой гривой, но острыми лопатками и поджатым хвостом) и принялись “тянуть одеяло на себя”, пугая школьников и мешая поиску улик.
“Что школьников? От них пауки разбегаются!” – восклицала девушка, и по полям пергамента, смешно дрыгая лапками, бегали нарисованные волшебной краской паучки.
“А мистер Локхарт нам не помогает, – продолжала она. – Носится с Гарри Поттером и спасенной кошкой, словно дело уже закрыто. Дадли пытается разговорить то ребят Скримджера, то Диггори. Но мой Ватсон хранит мне верность, а олухи министерские сами ничего не знают”.
- В общем, молодежь соревнуется, детишки развлекаются, а неизвестно что как было, так никуда и не делось, – подвел итог Вернон.
- Н-да. А пауки – это плохо. Это из списка можно оставить десять вариантов, причем самых паршивых, – согласно вздохнул Фрэнк. Дамам решили письмо не показывать.
Алиса и Петуния достаточно хорошо знали своих мужей, чтобы почувствовать недомолвки. Пришлось действовать через свекровь миссис Лонгботтом. Леди Августа, разузнав последние новости, немедля отправилась к мистеру Скримджеру, чтобы тот уже занялся своими должностными обязанностями, исследовал, расследовал, недопустил и пресек. Тут-то Тонкс и начала жаловаться в письмах на помехи в расследовании от новых следователей.
Связь леди держали через камин, встречаясь на чаепитиях файф-о-клок в розовом саду поместья Лонгботтом раз в неделю для обстоятельного отчета.
Пока мужчины обеспечивали день завтрашний и вырабатывали план действий на случай чрезвычайной ситуации, дамы занялись исследованием прошлого: убийства Миртл Элизабет Уоррен. К сожалению, самая старшая из них училась в Хогвартсе уже тогда, когда Плакса стала привидением. Леди Августа открытия Тайной комнаты не застала, а саму комнату искала и не нашла.
Что удалось выяснить про Плаксу Миртл? Родилась в 1929 году, училась на Рейвенкло, на одном потоке с Хагридом и Реддлом, который потом стал тем самым Волдемортом. Была одной из тех, кто постоянно утверждал свое чувство превосходства за счет добряка Руби. Довольно зло отыгрывалась, вот все и подумали, что у Хагрида был мотив для убийства. Прихлебывая чай, миссис Дурсль думала, что лохматый неотесанный лесник – действительно добрейшей души человек. Судя по тому, что она услышала, сама лично поубивала бы идиотов намного раньше. О Рубиусе, по воспоминаниям современников, только ленивый гадости не говорил. Ленивый и Том Реддл с компанией. Том даже заступался за длинного нескладного третьекурсника до тех самых пор, пока того не забрали в Азкабан за то, что он открыл Тайную комнату. Но доказали, что он не открывал ничего. И при этом были свято убеждены, что в сорок третьем Тайная комната была открыта. Петуния в этот момент добавляла себе немного коньяка в кофе и старалась отстраниться от искривленной логики ненормальных. Допив кофе, она возвращалась к расспросам о мисс Уоррен.
Летом сорок второго года девочку обручили с Оливером Хорнби, рейвенкловцем-старшекурсником (год смерти Миртл был выпускным для Олли). Сразу после церемонии между мисс Уоррен и мисс Хорнби – сестрой Оливера – разгорелся конфликт. Иначе, чем “жирной прыщавой очкастой дурой” будущая золовка однокурсницу не называла. Оливия была последней, кто видел Миртл живой, это она довела мисс Уоррен до истерики. И Оливия Хорнби нашла труп, автоматически превратившись в главную подозреваемую. В школе нарастала истерия на тему Ужаса Подземелий, даже пошли слухи о том, что Хогвартс теперь закроют навсегда. Тут-то и вмешался мистер Реддл и всех спас.
- П-после того, как Хагрида выпустили из Азкабана и н-наз-значили ле-лесником на м-место ми-и-истера Огга... Зн-знаете, к-как-то очень быстро этот с-сэр сбежал к-куда подальше... Т-том предпочел сде-делать в-вид, что не з-знаком с убийцей. И не-нередк-ко намекал, ч-что опасается мест-ти. И что декан Гриффиндора на-нарочно оставил монстра в шко-ко-к-кол-ле, поскольку испыт-тывает личную н-неприязнь к... о, М-мерлин!.. к потомку Сли-слизерина! И ведь никто два и два не сложил! – схватился за голову мастер арифмантики Оливер Хорнби, пока миссис Дурсль капала ему успокаивающее зелье в маленький стаканчик. – Подоз-зревали сестру, м-меня вплоть до-до-о-о шест-тидесятых чуть не в г-глаза обвиняли, особенно по-после концерта, к-какой Мони на моей свадьбе зака-катила... Нет, ну не ду-у-умала же она, ч-что помолвка действительна? А? – старик всплеснул руками. – Сына своего я во-о-вовсе в Дурмстранг отправил учиться, ч-чтобы если опять какие глупости начнутся в Хогвартсе – на нас не подумали. В-всегда храбрости Х-хагрида удивлялся. Гриффиндор – это ди-диа-агноз. Он и так осужденный, а если х-хоть намек будет на появление Т-твари, так он п-первый в очереди на поцелуй. Без с-суда и с-следствия.
От мистера Хорнби дамы завернули в кафе-мороженое Флориана Фортескью.
- Итак, надо узнать, есть ли в школе люди с фамилией Огг, Хорнби и Реддл, – резюмировала Петуния, с благодарностью принимая креманку с ванильным мороженым.
- А Хагрида ты исключаешь? – с удивлением спросила Алиса.
- Он точно там есть. Равно как и мистер Дамблдор. Я сегодня же напишу обо всем Дадличке и потребую... – она и сама понимала, что не стоит требовать невыполнимого. Раз уж Диди поступил к ненормальным, надо терпеть до самого окончания школы. – Потребую предельной осторожности. И, как вы думаете, детям стоит знать имена подозреваемых? – миссис Дурсль посмотрела на миссис Лонгботтом совершенно несчастным взором.
- Пожалуй, да... – ответила Алиса, рассматривая радужное мороженое.
- Определенно – нет! – одновременно с ней решительно высказала леди Августа.
- Почему?
Алиса пожала плечами и посмотрела на свекровь.
- Они могут выдать негодяям наши подозрения и спугнуть виновных.
- Зато мы будем знать, что они предупреждены и не останутся наедине с предполагаемыми преступниками. Хотя бы с Хагридом и Дамблдором. Эти – определенно сообщники, – не спешила отступать Петуния.
Сириус метался по больничной палате, не в силах успокоиться.
Тайная комната снова открыта! А у него, между прочим, крестник в Хогвартсе! Пора заканчивать все это глупое лечение! Вредноскоп сломать уже получилось. Тот, что в кабинете доктора, обмануть сложнее, но тоже не закон Гампа рассчитать. Зелья. Вся проблема в курсе зелий, который никак нельзя было принимать без врачебного контроля. И ведь, казалось, так хорошо придумал – полечится, пока Гарри в школе, а на Рождество можно что-нибудь совсем сумасшедшее придумать, чтобы прямо “УХ!”
Чтобы в духе Мародеров.
Дожить бы теперь до Рождества...
Стараясь быть в курсе событий, Сириус стал чаще вызывать крестника по сквозному зеркалу, но это было сложно, очень сложно. Во-первых, если намекнуть хоть полсловом об опасности, Гарри непременно полезет в пасть дракону. А кузен и не подумает его удерживать, ну просто копия их с Джеймсом! Уже на этой мысли гадский вредноскоп верещал бы, как Нарси от желейных червячков в тарелке с греческим салатом, а ведь зеркала... Н-да, Сириус, разумеется, зачаровал новые зеркала, но память... чертова память иногда подводила, и все казалось, что на той стороне могут появиться еще два приятеля – Луни и Хвостик.