РУССКИЕ ПРЕДАНИЯ
Художник И. Савченко
© Кузнецов И. Н., составление, 2013
© ООО «Издательство «Вече», 2013
ПРЕДИСЛОВИЕ
Легенды и предания давно уже считаются отдельным литературным жанром. Эти повествования, рожденные в недрах народной жизни, разделяются на древнейшие — языческие (сюда относятся предания: о русалках, леших, водяных, Яриле и прочих богах русского пантеона). Другие — принадлежат к временам христианства, более глубоко исследуют народный быт, но и те все еще перемешаны с языческим мировоззрением.
XIX век был ознаменован бурным всплеском интереса к фольклору, этнографии — не только русской и общеславянской, но и праславянской, которая, во многом приспособившись к христианству, продолжала существовать в различных формах народного творчества. Здесь достаточно назвать имена известных этнографов и фольклористов А. Н. Афанасьева (1826–1871) и В. И. Даля (1801–1872). Мы же обратимся и к авторам полузабытым, почти неизвестным.
Пионером собирательства старинных изустных рассказов о тайнах, кладах, чудесах и тому подобном можно считать М. Н. Макарова (1789–1847). Происходил он из старинной дворянской семьи, владел поместьями в Рязанском уезде. Воспитанник Московского университета, Макаров некоторое время писал комедии, занимался издательской деятельностью. Эти опыты, однако, успеха ему не принесли. Истинное свое призвание он нашел в конце 1820-х годов, когда, состоя чиновником для особых поручений при рязанском губернаторе, стал записывать народные легенды и предания. В многочисленных его служебных поездках и странствиях по центральным губерниям России и сложились «Русские предания».
В те же годы другой «первопроходец», И. П. Сахаров (1807–1863), тогда еще семинарист, занимаясь разысканиями для тульской истории, открыл для себя прелесть «узнавания русской народности». Он вспоминал: «Ходя по селам и деревням, я вглядывался во все сословия, прислушивался к чудной русской речи, собирая предания давно забытой старины». Определился и род деятельности Сахарова. В 1830–1835 годах он побывал во многих губерниях России, где занимался фольклорными разысканиями. Итогом его исследований стал многолетний труд «Сказания русского парода».
Исключительное для своего времени (длиною в четверть века) «хождение в народ» с целью изучения его творчества, быта совершил фольклорист, собиратель песен для известного собрания И. Киреевского П. И. Якушкин (1822–1872). Предания, собранные Якушкиным в глубинах народной жизни, взяты из его неоднократно переизданных в дореволюционное время «Путевых писем», к сожалению, его единственной книги.
В нашей книге, несомненно, нельзя было обойтись без преданий, заимствованных из древней литературы, например из «Абевеги русских суеверий» (1786).
Древнейшая вера наших предков похожа на клочки старинных кружев, забытый узор которых можно установить по обрывкам. Полной картины не установил еще никто. До XIX века русские мифы никогда не служили материалом для литературных произведений, в отличие, например, от античной мифологии. Христианские писатели не считали нужным обращаться к языческой мифологии, поскольку их целью было обращение в христианскую веру язычников, тех, кого они считали своей «аудиторией».
Ключевыми для национального осознания славянской мифологии стали, безусловно, широко известные «Поэтические воззрения славян на природу» (1869) А. Н. Афанасьева.
Ученые XIX века исследовали и фольклор, и церковные летописи, и исторические хроники. Они восстановили не только целый ряд языческих божеств, мифологических и сказочных персонажей, которых великое множество, но и определили их место в национальном сознании. Русские мифы, сказки, легенды исследовались с глубоким пониманием их научной ценности и важностью сохранения их для последующих поколений.
В предисловии к своему собранию «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» (1880) М. Забылин пишет: «В сказках, былинах, поверьях, песнях встречается много правды о родной старине, и в поэзии их передается весь народный характер века, с его обычаями и понятиями».
Легенды и мифы оказали воздействие и на развитие художественной литературы. Примером тому может служить творчество П. И. Мельникова-Печерского (1819–1883), в котором переливаются, как драгоценные жемчужины, легенды Поволжья и Приуралья. К высокому художественному творчеству, несомненно, относится и «Нечистая, неведомая и крестная сила» С. В. Максимова (1831–1901).
Есть еще одна сторона преданий. Наиболее полно выразил ее в 70-е года XIX века симбирский поэт и фольклорист Д. Н. Садовников (1847–1883). Например, по поводу предания о воцарении Ивана Грозного, который будто бы смолоду был холопом, а потом стал царем и начал чинить расправу над боярами, он в «Русской старине» пишет: «Может быть, в этом предании народ разумеет и себя в годину своих грозных движений, когда он менял роль сказочного Ивана-дурака на роль Ивана Грозного». В народных преданиях дана другая оценка Разина и Пугачева, крестьянских волнений, — иная, чем у официальных историков. «Памятен Стенька народу, — пишет Д. Н. Садовников. — История рассказывает про него одно, совсем другое говорят народные предания. В них он и богатырь, и чародей».
К народным историческим преданиям неоднократно обращался историк и публицист Н. Я. Аристов (1834–1882), труды которого остались, большей частью так же, как и сочинения Садовникова, рассеяны в периодических изданиях той поры. Аристов более всего известен «Преданиями о кладах», которые вызвали в обществе неподдельный интерес.
Преданий о кладах великое множество, — их не обходил вниманием ни один собиратель изустных рассказов. И это понятно: клады в XIX веке действительно находили, старались найти. Мы приводим «Предания о кладах Гжатского уезда, Смоленской губернии» А. Н. Величкова. Никаких сведений об этом авторе-кладоискателе, к сожалению, не сохранилось.
К числу ярких и незаслуженню забытых подвижников, несомненно, следует отнести и А. Е. Бурцева (1869–1938). Это известный в российском обществе начала XX века издатель, книголюб и собиратель предметов русской старины. Оставаясь, по сути, просто коллекционером, собирателем, он собрал, преимущественно в северных губерниях России, множество преданий, издание которых осуществил за счет своих средств (он был купцом 1-й гильдии, достаточно обеспеченным человеком).
Этнографические труды П. С. Ефименко (1835–1908) ценились современниками за яркий язык и вместе с тем за строгий научный подход. О самом этнографе известно немного. Учился он в Харьковском и Московском университетах. За принадлежность к тайному кружку в 1860 году Ефименко был арестован и сослан на долгие годы в Пермскую, а затем Архангельскую губернию, что и предопределило дальнейший род его деятельности — исследователь народного быта, верований и обычаев.
В последние десятилетия переизданы и заслуженно пользуются широкой популярностью забытые в советский период истории: «Быт русского народа» (1848) А. Терещенко, «Сказания русского народа» (1841–1849) И. Сахарова, «Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа» (1901) А. Коринфского, неоднократно переиздавались «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия» М. Забылина.
Многие приведенные в книге легенды и предания взяты из редких изданий, доступных только в крупнейших библиотеках страны. К ним относятся: «Русские предания» (1838–1840) М. Макарова, «Заволоцкая чудь» (1868) П. Ефименко, «Полное собрание этнографических трудов» (1910–1911) А. Бурцева, публикации из старинных журналов. Все даты в текстах даны но старому стилю. Изменения, внесенные в тексты, незначительны, носят чисто стилистический характер.
О СОТВОРЕНИИ МИРА И ЗЕМЛИ