Приход колдуна на крестьянскую свадьбу.
Художник В. М. Максимов
Действительно, вскоре он умер. Но жена не послушалась его и осталась дома с покойником. В полночь мальчик вдруг проснулся и говорит: «Мама! Тятя глаза открыл!» — «Полно, дитя, спи», — ответила мать. Но мальчик опять говорит: «Мама! Тятя встает!» — «Полно, дитятко, перекрестись и спи». Наконец, мальчик закричал: «Ой, мама! Тятя идет к нам!»
Мать открыла глаза и видит: покойник действительно встал и, скрестив руки на груди, с оскаленными зубами идет к ним. Не зная, что делать, женщина обратилась с молитвою о помощи к Алексию, человеку Божию, во имя которого была построена здешняя церковь. И вдруг явился старец в светлом одеянии с жезлом в руках и сказал: «Не бойся, раба Божия!» Покойник же при появлении старца тотчас упал на пол. До самого утра старец стоял между покойником и постелью женщины и ее детей. Утром колдуна похоронили и в могилу его вбили три осиновых кола.
Знахари-шептуны
Главное отличие между колдунами и знахарями состоит в том, что первые скрываются от людей и стараются окутать свое ремесло непроницаемой тайной. Знахари же работают в открытую, и без креста и молитвы не приступают к делу: даже целебные заговоры их, в основе своей, состоят из молитвенных обращений к Боту и святым угодникам, как целителям. Правда, знахари тоже нашептывают тайно, вполголоса, но зато открыто и смело действуют: «Встанет раб Божий благословясь и перекрестясь, умоется свежей водой, утрется чистым полотном, выйдет из избы к дверям, из ворот к воротам, выступит под восточную сторону, где стоит храм Введения Пресвятой Богородицы, подойдет поближе, поклонится пониже, попросит смотреть лестно, и повсеместно, и повсечасно». Колдун действует зачастую по вдохновению: разрешает себе выдумку своих приемов, лишь бы они казались внушительными и даже устрашали. Он выжидает и ищет случаев показать себя в возможно импонирующей обстановке, хотя бы и с растрепанными волосами и со всклокоченной бородой. Знахарь же идет торной дорожкой и боится оступиться: он говорит по-ученому, как по-писаному, придерживаясь «цветника», или как наставлял его покойничек-батюшка.
У знахаря — не «черное слово», рассчитанное всегда на зло и беду, а везде «крест-креститель, крест — красота церковная, крест вселенный — дьяволу устрашение, человеку спасение». (Крест опускают даже в воду перед тем, как задумают наговаривать ее таинственными словами заговора, и, таким образом, вводят в нее могущественную целебную силу.) У знахаря на дверях замка не висит; входная дверь открывается свободно; теплая и чистая изба, с выскобленными стенами, отдает запахом сушеных трав, которыми увешаны стены; все на виду, и лишь только перед тем как начать пользовать, знахарь уходит за перегородку Богу помолиться, снадобье приготовить: и тогда оттуда доносятся шепоты и вздохи. Выговаривая себе всегда малую плату (копеек пять — десять), знахарь говорит, что берет деньги Богу на свечку, а чаще довольствуется тем количеством яичек от домашних кур, какое принесут, а то так и ничего не возьмет и, отказываясь, скажет: «дело божеское — за что тут брать?» Впрочем, плата, даваемая знахарям, не считается зазорной — главным образом потому, что ей оценивается лишь знание и искусство, а не волшебство и чародейство. К тому же знахарь немало трудится около своих пациентов, так как крестьяне не обращаются к нему по пустякам, а лишь в серьезных случаях. Прежде чем больной пришел за советом, он уже попользовался домашними средствами: ложился на горячую печь животом, накрывали его с головой всем, что находили под рукой теплого и овчинного; водили в баню и на ноже околачивали вениками до голых прутьев, натирали тертой редькой, дегтем, салом, скипидаром, поили квасом с солью, словом — все делали и теперь пришли к знахарю, догадавшись, что приключилась болезнь не от простой «притки», т. е. легкого нечаянного припадка, а прямо-таки от «уроков», лихой порчи, или злого насыла, напуска, наговора и чар. Теперь и надо раскинуть умом, потрудиться отгадать, откуда взялась эта порча и каким путем вошла в белое тело, в ретивое сердце?..
От какой бы из причин ни приключилась болезнь человеку, знахарь, как и весь деревенский русский мир, глубоко убежден, что всякая болезнь есть живое существо. С нею можно разговаривать, обращаться к ней с просьбами или приказаниями о выходе вон, спрашивать, требовать ответов (нс говоря уже о таких, например, болезнях, как кликушество). Бывают случаи, когда болезни даже олицетворяются. Так, самый распространенный недуг, сопровождающийся ознобом и жаром и известный под общим именем лихорадки, есть не что иное, как одна из двенадцати дочерей библейского царя Ирода (а по другим сведениям их 14). Знахарь умеет распознать, какая именно в данном случае овладела его пациентом: одна ли, например, ломовая, или трепуха, или две вместе. Он определяет, которая из них послабее, положим, знобуха или гнетучка, чтобы именно с такою-то и начать борьбу. Больной и сам умеет подсказать, гноевая ли это (если лихорадка напала в то время, когда свозили навоз в поле), или подтынница (если болезнь началась, когда усталым он свалился под изгородь в лугах и заснул на мокрой траве)…
Бесконечное разнообразие знахарских приемов и способов врачевания, составляющее целую пауку народной медицины, сводится, в конце концов, к лечению травами. Как лечат знахари — это предмет особого исследования. Нам же остается досказать о том положении, какое занимают знахари и знахарки в деревенской среде в качестве людей, лишь заподозренных в сношениях с нечистою силою, но отнюдь не продавших ей свою душу. Хотя житейская мудрость и велит не обвинять никого без улики, но житейская практика показывает другое, и на обвинение знахарей деревенский люд не скупится. Так, например, ночью знахарям нельзя даже зажечь огонь в избе или продержать его дольше других без того, чтобы соседи не подумали, что знахарь готовит зелье, а нечистый ему помогает. Но, живя на положении подозреваемых, знахари тем не менее пользуются большим уважением в своей среде.
Лечение больных знахарями производится в одно и то же время врачебными средствами и заклинаниями; по мнению народа, — с волшебным участием нечистой силы. Врачеванием у знахарей служат большею частью травы: например, какой-то воронец от ушибов, плакун от икоты, настой в вине из изгона и полуизгона от всякой болезни. Однако идут в дело кошачье сало, сорочьи мозги и проч. Но главная сила, как в лечении, так и в заговорах, оберегах, подходах и напусках, состоит в нашептывании.
Нашептывание производится на воду, квас, пиво, вино, скипидар, соль, сливки, растительное и коровье масло; на хлеб, калачи, пряники; в перчатки, в скатерти, платье, на кольцо, кресты. Чтобы получить желаемую пользу от колдовства, нужно после воду, квас, пиво, вино, сливки — выпить, а скипидар, соль масло — растереть на тело, а то, что из одежды, надеть или положить около себя. Водой еще сбрызгивают и окачивают; при этом нередко употребляются нож или ножницы. Оттого, из суеверной боязни получить напуск, крестьянин, начав что-либо пить, одунет питье крестообразно и сотворит Иисусову молитву. Вес жидкое — молоко, воду и другое — закрывают если не покрышками, то двумя лучинками, накрест положенными.