Они были уже в нескольких шагах от транспортёра, как вдруг пискнул детектор движения. Семцова, мгновенно среагировав, вскинула винтовку и бросилась к Бишопу, не сводящему глаз с маленького экрана радара.
— Одиночный сигнал в трёх метрах слева, — проговорил он. — Объект движется очень медленно. Ничего не понимаю… — Он выхватил фонарик и направил луч в сторону, откуда шёл сигнал. Зрелище было устрашающим и жалким одновременно: по трупам своих сородичей на людей полз тяжко изуродованный выстрелами Чужой, цепляясь за землю передними когтистыми лапами. Нижние конечности существа были раздроблены и не действовали, вывалившиеся из ран внутренние органы волочились по земле, но зверь в своей неутолимой злобе ещё пытался напасть на людей. Из обеих пар челюстей текла вязкая прозрачная слюна, череп дрожал, когти с трудом цеплялись за грунт и тела мёртвых Чужих, но и умирающее чудовище всё ещё жаждало того, для чего был предназначен его род, — жаждало крови, убийства, смерти.
Единственным выстрелом Бишоп разнёс голову монстра, и тот, дёрнувшись последний раз, затих.
— Ублюдок! — неожиданно злобно для робота прошипел Бишоп и, отвернувшись, вновь направился к развороченному вездеходу. Следом за ним туда подошли Семцова и Ильин. Вход перегораживала громадная чёрная туша, и все трое, брезгливо переступив через неё, вошли в машину. Пластиковые покрытия стен были оплавлены, стоял нестерпимый запах гари — похоже, кто-то, отчаянно сопротивляясь, орудовал огнемётом прямо в транспортёре. Здесь же лежали три страшно изуродованных человеческих тела. Перевернув одно из них лицом вниз, Бишоп указал на сохранившуюся нашивку с именем на форменной куртке. Капрал Ланской. Через всё тело тянулись три глубокие рваные раны, нанесённые когтями Чужого. Невидящие глаза с неестественно расширенными зрачками выражали такой дикий ужас, что Семцова невольно отвернулась.
— Похоже, что в живых не осталось вообще никого. — Бишоп посмотрел на Ильина, и их взгляды встретились. Медтехник выглядел не лучшим образом, и чувствовалось, что он на грани истерики. Ещё несколько секунд, и он взорвался бы, но вдруг из кабины донеслось слабое шуршание и тихий стон. «Живой!» — мелькнуло в голове Семцовой, и она не раздумывая бросилась в сторону, откуда пришёл звук, забыв о том, что встретить её может и не человек.
Это был человек. На полу кабины транспортёра, наполовину заваленный какими-то ящиками, лежал единственный уцелевший в этой страшной бойне. Стон прозвучал заново, и все трое, раскидав придавивший солдата хлам, вытащили его на относительно свободное место. Одежда и волосы были опалены, от бронежилета остались лишь жалкие обломки, а через всю правую половину груди тянулась огромная рана.
— Андрей, где здесь может быть аптечка первой помощи? — быстро спросила Семцова, склоняясь над раненым.
Ильин, бывший профессионалом в своём деле, мгновенно забыв о всех переживаниях, кинулся к одному из стенных шкафов, выбил прикладом не поддавшийся с первого раза оплавленный замок и вытащил голубой ящичек со знакомым изображением змеи, обвившей жезл Меркурия. Содрав с пострадавшего остатки одежды, медтехник вскрыл пакет с антисептиком, посыпал им рану и заклеил её широким пластырем, моток которого также нашёлся в ящике.
— Необходимо перенести его в нашу машину, — проговорил Андрей, вводя обезболивающее. — Его нельзя оставлять тут. Думаю, что я сумею привести его в сознание.
— Так и сделаем, — кивнула Семцова. — Ну, берёмся? Бишоп, ты прикроешь нас в случае чего.
На импровизированных носилках, сооружённых из найденных пластиковых мешков, уцелевшего вынесли из разгромленного броневика и под бдительной охраной Бишопа дотащили до своего транспортёра. Наглухо заперев люк и отправив Бишопа в кабину следить за обстановкой, Семцова с Ильиным занялись раненым. Семцова выдвинула из стены некое подобие скамьи, куда положили военного, пристегнув для верности ремнями. Ильин подключил к руке лежащего человека биомонитор и диагностер, и вскоре на миниатюрном экране высветился текст. Прочтя, Ильин повернулся к Семцовой.
— Всё, что может показать эта машина, она показала. У него, — Ильин кивнул в сторону пострадавшего, — сотрясение мозга и тяжёлая кровопотеря. Следов какого-либо отравления нет. Не знаю, как он выжил в этой заварухе… Сейчас попробую влить в него плазмо-заменитель и регенерирующий раствор. — Андрей достал из сумки пластиковые флаконы, наполненные желтоватой жидкостью, и, нацепив на руку раненого инъектор, вставил трубки от флаконов. — Это приведёт его в чувство минут за десять, — закончил он с видом человека, знающего своё дело.