— О сын мой, — воскликнул он наконец, — пусть вся земля откажется принять труп твой и изрыгнет его из недр своих, если ты когда-либо и при каких бы то ни было обстоятельствах, даже при самой крайней-необходимости, откроешь эту тайну крови кому-нибудь, кроме того, кому я сказал, даже если в том случае, если ты станешь христианином ради выгоды или по другим побуждениям. Смотри же, не измени отцу своему, выдав эту божественную тайну, которую я тебе сегодня открыл. Иначе да постигнет тебя мое проклятие в тот же час, как ты согрешишь, и да сопутствует оно тебе всю твою жизнь до смерти и во веки веков».
Такие слова написал бывший раввин, которого называли хакамом, то есть мудрецом, и который не только крестился в веру христианскую, но стал монахом, известным под именем Неофит. Книга его — «Христианская кровь в обрядах современной синагоги» — впервые увидела свет в 1803 году.
Проклятия, свидетельствует монах Неофит, едва ли не излюбленный жанр иудаизма. «Книга Проклятий есть самая важная книга из всех книг у евреев; по этой книге они воспитывают своих детей, они им впитывают эти проклятые богохульства с самого нежного возраста вместе с пищею и молоком матери. Азбука еврейских детей есть книга богохульств на Иисуса Христа, Божью Матерь и христиан.
Когда евреи проходят мимо христианской церкви или видят ее, им строго предписывается говорить: «Будь проклято это поганое место нечестивых»… Когда еврей встречает на пути покойника христианина, которого несут хоронить, он должен сказать: «Сегодня один, но дай Бог завтра увидеть двух!..»
У Голгофского креста они прокляли своих детей — кровь Его на нас и на детях наших — и теперь в своих проклятиях не могут остановиться.
Но хакам, о котором мы рассказывали, сумел отказаться от «хохмы» — специфической мудрости, переданной, отцом. Не побоялся монах Неофит его проклятий: «Отец, Которого я приобрел на небе и Который есть Господь Иисус Христос, да отвратит эти проклятия от головы того, кто пишет это исключительно ради пользы Церкви и торжества истины».
Он осуществил то, что заповедал апостол Павел: «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». (Кол. 3, 8—11).
В крепких выражениях формулирует проклятия изменившим иудаизму и Гамалиил. Да-да, тот самый «законоучитель, уважаемый всем народом» (Деян. 5, 34), который увещевал членов Синедриона, покушавшихся убить Апостолов: «…мужи Израильские! Подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками». (Деян. 5, 35–39). Слова его кажутся справедливыми. Почему же потом, когда, по его словам, «дело» не разрушилось, он составил страшные молитвы для синагоги? Да и можем ли мы верить тому, что пишет о нем Талмуд? Существует ведь как бы два Гамалиила. Один — тот учитель ап. павла, чей день памяти мы отмечаем 2 августа по православным святкам. Но создан был и его неоиудейский двойник. Ибо как могли книжники просто так «отдать» христианам память о нем, потомке одного из основоположников Талмуда — Гиллеля?! Поэтому мы имя святого будем брать в кавычки, чтобы понятно было, что речь идет о «тени», олицетворяющей Синедрион.
Итак, за Христом пошел любимый ученик Гамалиила, «воспитанный при ногах его» (Деян. 22, 3). Это был Савл, который стал апостолом Павлом. Гамалиил не мог не знать истории обращения ко Христу своего питомца. Не мог, потому что были тому свидетели: «Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письмо в Дамаск к синагогам, чтобы, когда найдет последующих сему учению, и мужчин, и женщин, связав, проводить в Иерусалим.