Смена руководства пошла Фуггерам на пользу. В делах моя жёнушка стала настоящей железной леди, куда мне до неё. Поначалу она ещё держалась скованно. Но когда поняла, что напрягать её с исполнением супружеского долга, в ближайшее время я не собираюсь, то быстро пришла в себя. В результате, обломила с основными хотелками. Пожав плечами, я велел Юстине идти готовить опочивальню, так как муж очень соскучился по любимой супруге. Любимая супруга моментально поняла правила игры — и все мои просьбы по финансированию и закупке товаров были приняты без возражений. К тому же многие мои предложения были выгодны для обеих сторон.
— Мы же одна семья, милая, — оскалился я фальшивой улыбкой.
— Верь своему мужу, он знает, как сделать нашу семью богаче!
Заметив, как жена приоткрыла рот, собираясь прокомментировать эту непреложную истину, нежно приобнял её за плечи. Сжавшись, молодая женщина поспешно закивала головой.
Нет, иногда иметь в супругах лесбиянку чрезвычайно выгодно для дела. Вот как в моём случае! — подумал я про себя, разглядывая взъерошенную, потерявшую боевой задор жёнушку.
В общем, стороны пришли к согласию. Тем более, эту ночь в одиночестве я проводить не собирался. Испытывая сильное желание поблагодарить служанку жены, подарившую мне красивую и здоровую дочь. Я даже не предполагал, как посмеётся над моими планами Судьба сегодня вечером.
Глава 26
Ополоснувшись после дороги в почти настоящей ванне, я изволил послать за Сюзанной. Приготовив для её встречи пару комплиментов (всё-таки мать моего ребёнка), в предвкушение уставился на дверь. Дверь вскоре ожидаемо отворилась, но вместо одной молодой женщины зашли две. Изобразив возмущение, я посмотрел на Юстину: типа ничего ты жёнушка не попутала? Вроде все вопросы порешали?
Однако, мне хватило одного взгляда, чтобы понять: ничего мне с Сюзанной не обломится. Юстина выглядела настолько воинственно и решительно, что стало бесповоротно ясно — за свою любовь она будет биться до последнего. Да, фиг с вами! Устроили здесь шекспировские страсти.
— Ты что-то хотела, дорогая?
— Ты спрашивал про свою Марфу… — жена замялась, — Она действительно вступила в супружеский союз с моим дядей, но…
— Да, говори толком, не тяни кота за я… короче, говори прямо в чём дело!
— Ты должен сделать Марфе ребёнка!
— Я ничего никому не долж… Чего?
Честно сказать, степень моего обалдевания достигла наивысшей степени.
Всё же, спустя час и две бутылки бургундского в ситуации удалось немного разобраться. Оказывается, что собравшийся стать счастливым мужем Маркус в ночь перед свадьбой увидел вещий сон. В котором его бывшая любовь, замученная в застенках инквизиции, строго запретила ему жениться, высказав претензии, в стиле — он предал «нашу любовь». Ну, что-то подобное, в подробности я не вникал. Свадьбу отменить было уже нельзя, но участвовать в ритуале брачной ночи молодожён категорически отказался. Более того, заявил о своём желании уйти в монастырь. Возник казус — брак могли признать недействительным. Это ладно, но семейка Фуггеров надеялась на появление прямого наследника. Особенно бесилась моя жёнушка: бразды правления семейным делом уплывали из её рук. Потенциальные наследники из побочных ветвей вряд ли оставят её рулить семейным делом. Короче, страсти разгорелись нешуточные. И тут нарисовался я! Такой «красивый» и главное проверенный кадр, настрогавший кроме наследника, уже кучу левых ребятишек. На общем совете решили в очередной раз сделать меня отцом. Марта и (главное Маркус) — не против.
Сначала, я резко возмутился: нашли, понимаешь, быка-производителя. Типа: я так не могу, мне надо испытывать к женщине влечение и…
И тут вошла Она… Куда девалась та рыхлая конопатая телушка с всклокоченными волосами, из которой было не выдавить даже пару связных предложений? Передо мной стояла сногсшибательная рыжеволосая красавица в роскошном платье. Её идеальная белоснежная кожа оттенялась длинными чёрными ресницами, обрамляющими изумительные изумрудные глаза. А когда она заговорила… Её бархатный голос подействовал на меня словно наркотик. Я понял, что попал — окончательно и бесповоротно…
— Так, женщины, — сказал я излишни строгим голосом, скрывая волнение, — Покиньте помещение!
— А вас, товарищ, — трепетно коснулся изящной ручки своей соотечественницы, — Попрошу остаться!