Самое страшно что могут сделать, так это опустить... Поступить с мальчишкой, как мужчины с девушкой. А это страшно даже придумать. А малолетке с их беспределом все возможно!
Павлуша старается успокоиться. Может и не так страшен черт как его малюют, расслабься, ты ведь чмом никогда не был!
Мальчишка чувствовала, как пылают его побитые дубинками ноги, чем дольше идешь, тем сильнее боль в подошвах. Так что путь до тюрьмы и в самом деле мучительный. Хорошо, что он хоть выдержал избиение, и не подписал. За убийство точно условно не дадут. Да и на фото девушка так изуродована. Еще садизм припишут. Перспективы, однако, представлялись тревожные. Менты будут его прессовать. А значит, и бить, и мучить различными способами.
Как фашисты партизана! Воображение нарисовало как мальчишке, закладывают полоски газет между пальцами и поджигают. И взлетает пламя, обжигая подростку ноги. Или как присоединят к достоинству электропровода и врубают электричество. Как пройдут заряды по телу, заставляя содрогнуться каждую жилку. И острейшая боль, которая рвет тело.
Тут Павлуша ощутил, что его достоинство наливается кровью. Хочется секса. Воображение нарисовало пышнотелую блондинку, с широкими бедрами. Как это здорово с такой перепихнуться. Мальчишка представлял себе женщин, обнаженных и прекрасных. Даже занимаясь любовью с училкой, Павлуша часто рисовал в воображении других девушек. И это получалось у него здорово.
Вот сейчас ему стыдно, что у него торчит немалых размеров достоинство, и это заметно. Павлуша не может даже прикрыть руками, они у него скованы за спиной. И как он выглядит? Босой, в шортах, прикованный наручниками к менту, да еще с торчащим мужским совершенством. На него и так уже показывают пальцами.
Мальчик лет десяти крикнул:
- Зека ведут! А почему не стриженный?
Девочка лет пяти крикнула:
- А мальчик босый! Его словно немцы на расстрел ведут!
И смешно как-то получилось. И Павлуша невольно улыбнулся. Хорошо, что тепло, а вот босиком по снегу, было бы куда более стремно.
Хорошо, что хоть тюрьма близка. Ворота тяжелые и металлические раскрылись. Их пропустили вовнутрь. Скрипели ворота, и лаяли собаки.
На входе мальчишку встретили, куда вошли с милицией.
Корпусной ответил, с ухмылкой:
- Ему есть четырнадцать?
Полицейские кивнули, да недавно исполнилось....
Последовало распоряжение:
- Оформить в блок для несовершеннолетних задержанных. Статья?
Полицейский ухмыльнулся и ответил:
- Убийство при отягчающих обстоятельствах и терроризм!
Послышались смешки. Уж очень безобидно выглядел босоногий, четырнадцатилетний мальчик в шортах. Скорее Павлуша походил на жертву, чем на бандита.
Мальчишка поежился, толстые тюремные стены давили, и несло затхлым запахом казенного дома. Снова невеселые мысли, что, мол, войдет он в камеру, а там злые малолетки. И может сразу же накинутся, и будут лупить.
Мальчишку провели по коридорам, под ногами холодный камень, но это даже приятно для сбитых дубинками, и частично дорогой голых ступней.
Павлуша старался не сгибать спину и держаться прямо. Утешая себя, что он физически сильный, а малолетки уважают физическую мощь.
Но вот его ввели в помещение с зеркалами и прожекторами. Три молодые женщины в белых халатах встретили его с улыбками. Одна пошутила и хихикнула:
- Какой красивый мальчик! И что ты убийца или террорист?
Павлуша отрицательно покачал головой:
- Я невиновен!
Женщина в белом халате хихикнула:
- Все так говорят... Ну раздевайся!
Павлуша растеряно заморгал:
- А это зачем?
Женщина с улыбкой объяснила:
- Террористов и убийц принято подвергать самому тщательному личному досмотру! Чтобы ты ничего не пронес в камеру! Так что потерпи мальчик!
Павлуша тяжело вздохнул. Приходится пройти через процедуру шмона.
Снимать особо нечего. Майка на голом теле, шорты. Все-таки лето.
Оставшись в трусах Павлуша, заколебался. Женщина-надзирательница приказала:
- И трусы снимай!
Павлуша покраснел от смущения:
- Тут женщины!
Надзирательницы ухмыльнулась и ответила:
- Это наша работа! Чтобы не поощрять гомосексуальные наклонности, несовершеннолетних мальчиков обыскивают только женщины. Ты не сочти это сексуальным домогательством. Но раз тебя обвиняют по особо тяжкой статье, то нужно провести самый тщательный досмотр.
. ГЛАВА ? 45.
Наступила тягостная пауза. В каждую телегу с танком впряглось по десятку девиц-волчиц. Они двигались двумя небольшими колонами, такие вот загорелые, мускулистые девчата... Как это было красиво... А барханы при цвете солнца казались розовыми. Дивный пейзаж....
Не особенно далеко от девчат полковник СС Дэсс с дюжиной арабов погонщиков, и двумя верзилами-отморозками двигался по пустыне. У проводника-мальчишки ступни были подпалены и его милосердно посадили на ослика. Полковник Дэсс брезгливо морщился, из-за дефицита воды, погонщики -кочевники были немыты и скверно пахли. Да и день выдался жарким, даже по меркам африканского побережья, так как ветер принес из Сахары дыхание преисподней. Так что приходилось обливаться потом. А путь, похоже, предстоял неблизкий. Дэсс чувствовал себя полным идиотом. Он может из-за мальчишки, который наврет с три короба, потерять несколько дней. А еще получит и дисциплинарное взыскание, потому, что отлучился... Правда немецкие войска в ближайшие дни наступать не планируют, да и тут на границе с Ливией и Тунисом, довольно глубокий тыл. Ну, в причину отлучки всегда можно себе придумать... Но все равно это авантюра, причем... Нет, жадность сильнее доводов рассудка.