Как повелось на Руси говорить, нет худа без добра. История не знает сослогательного наклонения, и бессмысленно гадать, что было бы, если б да кабы. Ни конец московской династии Рюриковичей, ни природные катаклизмы, ни смута, ни иноземные враги – уже ничто не могло остановить поступательный ход исторического развития русской идеи. Русская идея ложится поверх идей ордынских, и царь московский – наследник Орды местной и собиратель земель русских… и нерусских тоже, в недавнем прошлом – ордынских.
_______________________
Вторая системообразующая детерминанта – объектная, не зависящая от внутреннего состояния, в котором пребывал русский мир после погибели земли Русской, – лежит в области веры, власти над духом. В конце концов, это вопрос становления института независимой русской церкви и иерархической преемственности в христианском мире. Иногда можно услышать: история русской церкви суть история русского мира и русской государственности.
1439 год – принятие Флорентийской унии, воссоединявшей восточные церкви с западной. Вслед за унией – открытый отказ восточных епископов и митрополитов следовать решениям Вселенского Собора. 1453 год – падение Константинополя. Затем фиаско идеи Крестового похода с целью освобождения Константинополя от турок. С 60-х годов начинается экспансия Османской империи в Европу, над которой нависает тень магометантства.
Прирастает русская идея новой идеей, впоследствии названной: Москва – Третий Рим, а четвёртому, дескать, не бывать.
Перерождение русской идеи в идею российскую
Очередная прививка случилась под Полтавой, когда с лёгкой руки Петра Великого зародилась идея «Отечества». Русская идея мутировала, перевоплотившись в идею российскую, и стала совсем уж неузнаваемой. Именно провозглашение Российской Империи приводит к началу идеологической войны, в центре которой стоит русский вопрос, и не затихает та брань по сей день. Всполохи вокруг исключительного авторского права на идею русскую (говоря юридическим языком – выморочного, как некоторые полагают) порой выходят далеко за академические рамки научной полемики, ибо всякому известно: история не наука, а инструмент политики.
Столетиями складывавшаяся идеологическая обстановка вокруг идеи русской и русского мира отнюдь не способствовала этимологическим исследованиям первослова нашего, очищению его от мифологической патины и последствий забвения. Разве Романовы, а тем более большевики, были озабочены идеей русской? Да нет же! На русскую идею им было плевать – у тех сказочников имелись свои собственные идеи. И какая иная Химера ждёт русскую идею после исподних прививок ХХI века, которые неизбежно последуют? Этот вопрос пока лежит в плоскости сослагательного наклонения. Остаётся лишь надеяться, что, отвечая на вопрос, почему те «варяги» прежде «Русью» звались, да раскалывая орешек таинства, почему от тех «варягов» земля прозвалась «Русской», мы тем самым возвращаем идее русской – её русскую историю. И помним: прежде, чем приступать к изучению истории, сначала надо освоить язык того народа, руками которого творилась та именно история, которую Вы вознамерились познавать. Так, только так, и никак иначе!
_______________________
Вопрос этимологии слова «русь», на самом деле, не настолько тёмен, как пытаются представить идеологи от исторической науки, руководствуясь в своих изысканиях этническими предпочтениями да национальными чувствами, а то и вовсе политическими убеждениями. Казалось бы, смешно – невероятно, но это факт: меркантильная составляющая в виде грантов (и научной карьеры, кстати сказать) здесь тоже играет свою мутную роль: кто девушку ужинает – тот девушку танцует.