Попытка углубиться в хронологические пласты многотысячелетней давности, докапываясь до корней протоиндоевропейской языковой общности и ещё много-много глубже, чтоб затем подниматься вверх по лестнице Хронологии параллельными путями, приводит нас едва ли не к фантастическим выводам, однако ж отнюдь не беспочвенным, ибо корень, состоящий из носового гласного, формально намекает нам на многие слова из прошлого и настоящего:
r/m/h/p/f/d/v/j…+ oη/aη/еη/iη/om/am/еm/im + k/g/h/d/t/с/l…
Поэтому, уверенно выстраивая, с позиций настоящей языковой действительности, этимологический ряд, я бы, тем не менее, поостерёгся итожить наблюдения за десятки тысяч лет развития, с тем чтобы выстраивать научно выдуманную реальность. Дабы не гадать на теоретической гуще, благоразумно воздержимся, ограничив исследовательский азарт словарной родословной приведённым образом, со связанным чередованием Ѫ/ѧ.
Но при этом заметим осторожно. Связь с индоевропейским корнем an прослеживается не только формальная, но и смысловая: сравним др.-инд. antas «конец», antyas «конечный». В священных текстах вед мы находим [anta] и [prānta], с лексическими значениями: конец, край, кайма, граница, предел и т. д. Улыбнёмся тут, заметив поправку: начало есть почин, а не конец. Оба корневых смысла выражают переход из одного состояния в другое. Некое состояние пограничья… Прямые переводные параллели [anta] с санскрита на русский: рубеж, околица, внутри, рядом, под рукой, красивый, приемлемый, присутствие, состояние, природа, смерть, разрушение…
В этом индоевропейском корне, с которым большинство этимологов и историков связывает племенное имя «анты», а с антами – одну из исторических ветвей славянства, и в частности, некоторые исследователи выводят от антов вятичей (вѧ-ть+ич), а другие ищут этимологическое родство вятичей с венетами и вендами, заложен потенциально глубокий смысл, предполагающий очень высокую валентность – сочетаемость с другими словами языка, ибо понятие пограничья свойственно не только природным явлениям, географическим и топонимическим, но и социальным. Граница разделяет мир и среду на «свой» и «чужой», а время на «до» и «после», где «ныне» – пограничное состояние. «Я» – «не-Я», и в этом смысле rankà (рука) очерчивает пределы собственного «я». «Моё» – «Чужое». «Жизнь» – «Смерть»… Очень, ну очень расширенное толкование, однако оно со всей внешней очевидностью имеет под собой твёрдую почву.
Читаем по-русски
Открываем оригинал древнейшей русской летописи – Лаврентьевская летопись, л.756, чтобы, наконец, по-русски таки прочитать свидетельство летописца, откуда есть пошла земля Русская:
Но прежде чем приступать к русскому чтению непосредственно, ещё раз приведём здесь эту же выдержку из Лаврентьевской летописи, но уже не в оригинале, а в том академическом виде, как её истолковали издатели, – вместе с вариантами из иных списков и примечаниями. Ведь именно тексты издателей да разного рода толкователей и переписчиков (а также держим в уме переводчиков) лежат в основании наших исторических представлений и знаний – образа Руси в целом, который формирует в сознании русских людей историческая наука и школа.