Каждый день я искал твой призрачный след
Любви больше нет, беги
Вопреки я здесь, я с тобой пока гаснет свет
И стихнут мои шаги…
Вот и кончилась тетрадь,
Ты не поверишь, — мне легко, мне так легко
Я, предаю её огню, пальцы обжигая
Прощаю Вас и отпускаю
Каждый день я искал твой призрачный след
Любви больше нет, беги
Вопреки я здесь, я с тобой пока гаснет свет
И стихнут мои шаги…
Каждый день я искал твой призрачный след
Любви больше нет, беги
Вопреки…
Странствуя по Средиземью, я старательно избегал Лотлориэн. Это лесное королевство было мне противно. Пусть лучше я пройду через труднодоступные перевалы Мглистых гор, но к владениям Келеборна и Галадриэль я не стану приближаться. Через некоторое время в Совете Мудрых произошли серьезные изменения, после того как во время одного из сражений с орками погиб Гил — Галад, новым главой Белого совета, в результате голосования, был назначен я. За мою кандидатуру, проголосовали и владыки Лориэна, к которым я испытывал сильную неприязнь. Несмотря на такие чувства, я в глубине своей души осознавал, что все еще люблю Артанис, но старался подавить это. Через некоторое время я добрался до Нуменора. Мне было интересно посмотреть на людское королевство. К моему большому неудовольствию в тот день, когда я оказался в Нуменоре, это людское королевство решили посетить Келеборн и Галадриэль. Неторопливо беседуя, я и король Нуменора прогуливались по парку. Через некоторое время к нам подошли владыки Лотлориэна. Едва увидев их, я быстро извинился перед правителем Нуменора и поспешил уйти. Находиться рядом с этой жалкой двуличной сволочью (к нуменорскому королю, данный эпитет не относится), мне было невыносимо. Покидая парк, я старался не оборачиваться, чтобы не видеть эту нолдорскую дрянь. Сев на самую дальнюю каменную скамейку в одной из малопосещаемых частей парка, я прикрыл глаза и в таком положении сидел некоторое время, пока рядом со мной не раздался ненавистный теперь для меня голос.
— Майрон.
Открыв глаза, я увидел подошедшую ко мне светловолосую эльфийку.
— Что тебе от меня надо? Я не желаю с тобой разговаривать. Иди к своему муженьку, ведьма — резко произнес я, вставая со скамейки, и уже собирался уходить.
— Подожди, Майрон. Я хочу извиниться перед тобой.
— Мне не нужны твои извинения. Всего хорошего.
— Прощу, выслушай меня.
— Нет. Я все сказал. Ты мне отвратительна, Артанис. Неужто власть так для тебя важна, что ты забыла, о наших отношениях?
— Майрон, я …. — начала было говорить эльфийка, но я её прервал.
— Ничего не хочу слышать. Мне стоит подумать, а стоит ли позволять тебе и Келеборну дальше присутствовать на Совете мудрых. Прощай Артанис — произнес я, проходя мимо эльфийки.
********
Прошло еще несколько лет. Летом 1250 года у Келеборна и Галадриэль родилась прелестная дочь Келебриан. Однако мне было все равно. На чествование принцессы Лориэна, я не поехал, ограничившись сухим поздравлением в виде письма, которое я передал через Гэндальфа. Мне было противно, и больно наблюдать за тем как у владык Лотлориэна складывается семейная жизнь. Стараясь заглушить свою боль и ненависть, я старался загрузить себя как можно большим количеством дел, как Ордена так и своих личных. Курунир до сих пор не был повержен и скрывался в Мордоре, укрывшись за Черными вратами. То, что Темный майа не предпринимал никаких действий, было очень подозрительным. Он явно что –то задумал. Однако что именно, было не ясно.
— Итак, про Курунира ничего не слышно? — обратился я к другим членам ордена. Сидя за длинным столом в гостиной комнате моего дома, мы проводили очередное собрание Ордена.
— Нет, ничего. И это очень тревожно — ответил Алатар Синий.
— Тогда сделаем так. Ты Алатар вместе с Палландо отправитесь на восток и будете следить за Мордором, помогая живущим в той части Средиземья людям.
— Хорошо.
— Олорин, поезжай в Нуменор, и сделай так, чтобы это королевство не попало под тлетворное влияние Курунира, как это произошло с Харадом и Руном.
Дождавшись кивка со стороны Серого мага, я завершил собрание. Пока остальные члены ордена покидали комнату, Гэндальф подошел ко мне.
— Майрон, через пару недель в Карас — Галадоне состоится празднование, двухсотого дня рождения Келебриан, владыка Келеборн хочет встретиться с тобой.
— Нет, Олорин, я не поеду больше в Лориэн. Ноги моей не будет в этом королевстве, так и передай Келеборну.
— В тебе сейчас говорит обида и ярость. Да, Артанис совершила отвратительный поступок, в этом я согласен с тобой, но упиваться собственной ненавистью и злобой, пусть даже такие чувства, и обоснованы, это верный путь к Тьме.
— Что ты хочешь от меня, Гэндальф, чтобы я простил предательство Артанис? Нет. Я никогда не прощу, того как она со мной поступила.
— И все же я надеюсь, что ты найдешь в себе силы переступить через свою обиду — произнес Серый маг, покидая мой дом. Некоторое время я стоял и молча, смотрел вдаль. После недолгих размышлений, я решил все же посетить Лориэн.
« Это будет последний раз, когда я посещаю данное эльфийское королевство» — мысленно произнес я.
*******
Проснувшись рано утром, Келебриан, самостоятельно оделась и покинула свои покои. Спустившись по лестнице, принцесса Лотлориэна направилась прогуливаться по Карас — Галадону. Сегодня ей исполнялось 200 лет. Хоть Келебриан уже давно являлась совершеннолетней по меркам эльфов, она продолжала жить с родителями. От своей матери, принцесса унаследовала магические способности. Однако в отличие от Галадриэль, Келебриан тяготилась своим титулом принцессы Лориэна. Покинув королевский маллорн, эльфийка неторопливо пошла по лесной тропинке. В последнее время, Келебриан стало часто посещать странное желание отправиться в странствия по Средиземью, однако родители запретили ей покидать лесное королевство. Гуляя по лесу, Келебриан напевала следующую песню:
Расцветом утренних надежд,
Звездою заревой,
В светлейшей белизне одежд —
С каймою золотой,
Сияя, будто лунный след
Перед ненастьем дня,
От тленья угасавших лет
Лотлориэн храня,
Ясна, лучиста, как листок
На ясене весной,
Свободна, словно ветерок
В бескрайности степной,
Над серебристою рекой
Бродила Нимродэль,
И смех её в тиши лесной
Звенел, как птичья трель.
Но засыпает серый прах
Следы её шагов.
Ушла — и сгинула в горах,
Когда у берегов
За цепью золотистых скал,
Где жарок небоскат,
Её корабль эльфийский ждал —
Ждал много дней подряд.
Но тщетно ждали моряки
И Амрос — рулевой;
Однажды ночью ветерки
Скрутились в грозовой,
Изодранный громами шквал,
И он взъярил отлив,
И вмиг корабль на юг угнал,
Едва не утопив.
И в клочьях пены штормовой
Лишь очертанья гор
Увидел утром рулевой.
И проклял он с тех пор
И вероломство кораблей,
И горечь перемен —
Удел бессмертных королей,
И вечный Лориэн.
И, словно чайка в небесах,
Метнулся он за борт
И с ветром в светлых волосах
Поплыл, как лебедь, в порт.
Где южные закаты спят
И брезжится заря
Эльфийского пути назад
В Предвечные Края.
Но Запад и Восток молчат
О древнем короле,
И смог ли он доплыть назад,
Не знают на земле…
Закончив петь, Келебриан поспешила вернуться назад в Карас — Галадон. Принцесса вернулась в столицу как раз за несколько минут до начала торжеств. Сидя во главе стола, рядом со своими родителями, Келебриан наблюдала пришедшими гостями. Через некоторое время внимание принцессы Лориэна привлек один из гостей. Одетый во все белое, чародей сильно заинтересовал эльфийку. Она знала о непростых отношениях своих родителей с главой Совета мудрых и ордена Истари. Келебриан не стала пока подходить к магу, дабы не тревожить родителей.