Я стоял перед мегалитом, размышляя о перспективах, и тут меня будто кипятком ошпарило. По мне врезало необычно сильное ощущение, что здесь еще кто-то есть. Как во время борьбы с компьютером на "Изумрудном страннике".
За восемь месяцев я забыл, что такое близость другого разумного существа. На меня одновременно нахлынули и страх, и радость. Я был рад пришельцу, кем бы он ни был — другом или врагом.
Я обернулся и обалдел...
Это был не человек Это было не чудовище. И не представитель какой-то иной цивилизации. Это была тень. Силуэт, будто вырезанный из черной бумаги. Притом силуэт явно человеческий. Я не мог определить, имеет ли он объем, или это двухмерная плоскость. Хотя нет, присмотревшись, я решил, что это имеет объем Вот только чем он наполнен? Тьмой кромешной? Или это живая черная дыра?
Гость был явно не от мира сего. Он не мог существовать ни в моем мире, ни даже в этом невероятном месте. Он вышел из каких-то невообразимых бездн, и сознание этого наполняло меня атавистическим ужасом.
Первым моим побуждением было бежать, зарыться в песок, как варан Как всегда, я сумел овладеть своими эмоциями, хотя никогда это не было так трудно, как сейчас. Интересно, что я могу сделать? Да, пожалуй, ничего. Только стоять и ждать, полностью отдав инициативу в руки этому черному привидению.
Он стоял неподвижно напротив меня. Это длилось несколько минут.
— Кто ты такой? — наконец спросил я, не слишком надеясь услышать вразумительный ответ.
Ответа и не последовало. Призрак предпочел не трепаться, а действовать. Он скользнул мне навстречу. Единственное, что я успел сделать, — выставить перед собой руки. Мы соприкоснулись. На миг на меня обрушились четкие видения таких миров и реальностей, которые невозможно ни описать, ни понять, ни представить Разум мой тут же отверг свалившуюся на него информацию, но за миг, пока я и черная тень были единым целым, во мне произошли какие-то изменения, суть которых я не мог понять.
Я повернулся и кинул взор на Синий Шар. И я не удивился тому, что Джамбодир вспыхнул, а затем начал расползаться. Мегалит задрожал и стал рассыпаться в песок, точно такой же, как тот, на котором он стоял...
Ослепительная вспышка. Я в зале нейроцентра. На месте малого купола, скрывавшего великую ценность рагнитов — Джамбодир, теперь чистая круглая площадка. Я не только одолел притяжение Синего Шара, но и разрушил его. Но внутри меня жило ощущение, что это опять не победа, а очередная отсрочка в моих играх с уготованной мне судьбой. Я и сейчас был опутан синей сетью, когда-нибудь она сдавит меня, и тогда придется сполна заплатить по всем счетам.
Кроме исчезновения черного купола, в остальном у помещения остался тот же вид, как тогда, когда я его покинул и устремился в страну заколдованных дорог. Странно, за восемь месяцев, что меня здесь не было, корабли рагнитов наверняка должны были прибыть сюда. Может быть, они перенесли базу в другое место? Вряд ли. Может, устроили нейроцентр в другом помещении, а к этому даже не притрагивались? Возможно. Как бы там ни было, а я угодил из огня да в полымя и теперь нахожусь в самом центре волчьего логова.
На полу лежали оставленные мной часы. Я поднял их. По ним получалось, что с момента, как я пересек границу купола, прошло всего семь минут...
АСГАРД. 17 АПРЕЛЯ 2138 ГОДА
Повадки у всех "головастиков" одинаковы, и не дай Боже попасться в их хищные лапы. В Москве после моего победного возвращения из ТЭФ-зоны надо мной издевались специалисты исследовательского центра МОБС. После Акары за меня взялись ученые Асгарда с не меньшим энтузиазмом. А в Асгарде техники было побольше, чем в ИЦ моего родного министерства, и на десять дней жизнь моя превратилась в настоящий тягучий кошмар.
Надо мной измывались гораздо больше, чем над другими. Мои друзья волновали "головастиков" больше с точки зрения восстановления здоровья после изнурительного похода, тяжелейшей боевой операции, потребовавшей гигантских энергозатрат, особенно после применения резонанс-стимулятора. Я же для ученых мужей оказался настоящей лакомой находкой, призванной хоть немного утолить их любопытство и неуемную жажду знаний Как же — супер, вступивший в контакт с непонятной энергией, проведший то ли восемь минут, то ли восемь месяцев в каком-то совершенно фантастическом мире. Такой экземпляр необходимо пропустить через все "пыточные" приспособления. Хуже всего в этой ситуации было то, что теперь они не отстанут от меня несколько лет, а может, и всю жизнь и время от времени будут браться за меня вновь и вновь
Я и не знал, что у наших ученых столько аппаратуры в их подвалах и лабораториях Начальник исследовательского центра МОБС генерал Ефимов, славившийся пристрастием к накопительству технических новинок, загнулся бы от зависти, доведись ему кинуть хоть мимолетный взгляд на богатства Асгарда. Я испытал чувство злорадного удовольствия, когда узнал, что все эти чудеса техники оказались совершенно бесполезными — "головастикам" ничего не удалось выяснить. Я знал, что чем-то отличаюсь от остальных суперов и после контакта с Джамбодиром во мне что-то изменилось, но не было аппаратуры, способной уловить данные перемены.
Состояние у меня было просто превосходным. Пребывание в стране заколдованных дорог пошло мне на пользу. Никаких последствий для моего здоровья от выпавших на мою долю испытаний и применения резонанс-стимулятора не наблюдалось.
Чем больше меня исследовали "головастики", тем больше бесились от собственного бессилия. Но сделать ничего не могли. По-моему, они начали поглядывать на меня, как на чудовище, где-то даже побаиваться. Оно и неудивительно. Я был "темной лошадкой", никто не знал, что со мной станется в будущем и что можно от меня ждать. Меня самого это пугало гораздо больше, чем других. Нередко, когда я закрывал глаза, передо мной представал Синий Шар, рассыпающийся в прах от моего взора. Я понимал, что с уничтожением этого Джамбодира для меня ничего не кончилось Какое будет продолжение, и не сломает ли меня эта сила — вот в чем вопрос.
С ребятами я виделся лишь изредка. К нам никого не пускали. "Головастики" дошли до того, что не давали мне увидеться с Ликой, которая занимала в Асгарде особое положение и непосредственно участвовала в подготовке операции. Я дозвонился до Чаева и устроил ему скандал — по какому праву меня держат на положении заключенного?
Подействовало. Мне дали встретиться с Ликой в помещении, напичканном всеми видами контрольной исследовательской аппаратуры, — меня не могли оставить в покое даже на несколько минут. Им нужна была полная картина за все время наблюдения, и перерыв хоть на короткое время был невозможен.
— О том, что я тебе напророчила, мне рассказали только после вашего ухода, — сказала Лика, и я увидел слезы в ее глазах. — Я бы не отпустила тебя.
— Ты сама знаешь, — произнес я, ласково гладя ее по плечам, — что у нас не было другого выхода Я должен был идти. И я вернулся.
— Надолго ли? Ты как-то исказил линию судьбы. Ты единственный человек, кто оказался способным на подобное. Однако, чем закончится такое вмешательство в предначертанный порядок вещей, никто не знает.
— Все будет хорошо
Наконец мучения закончились и пришел последний день карантина. Ребята выглядели еще плоховато — под глазами у них лежали синие тени, аура была слабоватая. Оно понятно — после резонанс-стимулятора нужен год на полное восстановление организма. Мне даже неудобно было за собственный румянец на щеках и хорошее самочувствие...
Чаев пообещал закатить вечером грандиозный пир на весь Асгард с чествованием героев. Еще он заявил, что день нашего возвращения станет "национальным праздником" в городе. Наша победа над рагнитами — первая в истории звездная битва.
Интересно, сколько их еще будет звездных битв, поражений, побед?
Перед знатной гулянкой Чаев пригласил нас в "каморку у вулкана". Там появился новый предмет интерьера — хрустальные часы семнадцатого века, настоящие.
Мы сидели на тех же местах, что и в прошлый раз, 24 марта, перед отбытием на Акару. Кресла, в которых тогда располагались Уолтер, Одзуки и Антон, были пусты, если не считать лежавших на них цветов.