— Лица эти мне известны. Немедленно расследую все дело и о результатах дознания буду иметь честь доложить вашему превосходительству .
— Да, да!.. Непременно. И необходимо раз навсегда научить этих дам, что нельзя творить неприличия на улице.
— Слушаю-с!..
Результаты моего расследования дали довольно характерную жанровую картинку.
II
8 апреля часов около двенадцати дня в доме по Николаевской улице, где жил фабрикант А.Н.Б., вошли две дамы. Одна высокого роста, средних лет брюнетка, а другая очень красивая, молодая, лет 18—19, блондинка. Обе дамы были весьма прилично и даже шикарно одеты.
— Г-н Б. дома? — спросили они швейцара.
— Никак нет. Они-с уехамши, — ответил тот.
— Ну, все равно... зайдем к его жене, — сказали дамы и поднялись на лестницу.
Позвонив у двери г-на Б., они велели доложить о себе хозяйке.
Та их приняла, и здесь разыгралась следующая сцена.
— Что вам угодно? — спросила хозяйка.
Обе дамы изумленно переглянулись между собой.
— Но мы желали бы видеть А.Н.Б., — сказали они.
— Его нет дома, — сказала хозяйка.
— Ах, какая досада, право! У нас к нему есть очень важное дело...
— Может быть, передадите мне...
— Нет-нет... Это будет бесполезно. Дело личное и требует разговора именно с А.Н. Но ведь мы можем заехать и попозже. Когда он будет дома?
— Между тремя и четырьмя он будет сегодня дома.
— Ну, вот тогда мы и зайдем, а теперь извините, ради Бога...
Мы вас обеспокоили совершенно напрасно.
— Ничего, какое там беспокойство, — сказала добродушная г-жа Б.
— Нет, нет, как же... Все же... — говорили незнакомки, направляясь в переднюю.
Г-жа Б. вышла их провожать.
— Ах, Боже мой! — проговорила вдруг старшая, солидная дама. — Катя, есть у тебя мелочь? — спросила она свою молоденькую спутницу.
— Нет! — ответила та.
— Извините, мне так совестно, но, право... вы так любезны и добры, что я решаюсь вас просить... — сказала солидная дама, обращаясь к хозяйке.
Та недоумевающе смотрела на нее.
— Будьте добры, разменяйте мне на мелочь рубль... — сказала солидная дама.
— С удовольствием!
Г-жа Б. принесла рубль серебряной мелочью.
— Благодарю, благодарю вас! — сказала дама, взяв деньги, и обе посетительницы живо юркнули за дверь.
Г-жа Б. стояла в недоумении.
— Ах, какая я рассеянная, — вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. — Ведь я не отдала вам рубль бумажкой! Сейчас пришлю со швейцаром...
Горничная осталась в передней ждать рубля со швейцаром.
Хлопнула внизу выходная дверь. Прошла минута, другая, третья... А швейцар так и не нес рубля.
Барыня начала несколько недоумевать: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли... Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.
— Степан, что же ты не несешь рубля?
— Какого такого рубля?
— Да того, что тебе передали две приходившие барыни.
— Никакого рубля они мне не передавали.
— Вот те и на!
Изумлению и негодованию почтеннейшей г-жи Б. не было предела...
III
Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы.
В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К.Ф.Я.
— Дома К.Ф.? — спросили они у швейцара, молодого высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.
— Никак нет.
— А когда он будет дома?
— Не могу знать.
Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.
— Что же, спросим об этом у его жены... — сказала младшая.
— Ну да, ну да, — сказала старшая и обратилась к швейцару: — А его жена дома?
— Дома! — ответил тот.
— Ну и прекрасно! Подымемся, узнаем, — сказала более солидная дама средних лет. — Мы старинные знакомые и даже родственницы К.Ф., — пояснила благосклонно швейцару почтенная дама. — Вот приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну, все равно зайдем, когда будет, сегодня же.
Швейцар почтительно слушал пояснение.
Дамы поднялись наверх. Но здесь навели справки только в передней квартиры К.Ф. Не преминув, однако, попросить у вышедшей молодой г-жи Я. разменять им два рубля.
Та сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спустились вниз.
— Послушай, голубчик, — сказала старшая швейцару, — разменяй-ка мне два рубля.
Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.
— Катя, — обратилась она к молоденькой, — дай ему два рубля бумажками.