— Ах, тетя, — ответила та, — ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.
— Вот досада! И у меня тоже... Швейцар, голубчик, через полчаса будет К.Ф., и мы приедем тоже... Да, впрочем, еще лучше...
Скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем у него сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью. Получите еще на чай...
И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе «родственницы» живо шмыгнули за дверь.
IV
Часам к трем приехал домой г-н Б. и выслушал от жены повесть, как две каких-то «шарлатанки» надули ее на рубль.
— Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, что они так меня обошли, — говорила она. А потом прибавила: — Не верится что-то... Такие элегантные, нарядные... Может, придут.
Но пробило 4 часа, и дамы не пришли.
Тоже часам к трем возвратился домой г-н Я.
— Барин! К вам родственницы заезжали! — объявил ему швейцар.
— Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?
— Никак нет! Приезжие... Взяли у меня два рубля... Позвольте получить с вас.
— Что, что такое? Каких два рубля?
Началось выяснение дела, и Я., рассерженный и смеющийся вместе, вошел в свою квартиру.
— Вот так родственницы! — хохотали они с женой. — Ну и родственники же в Питере...
— Но какие они из себя? — интересовался Я.
— Очень элегантно и со вкусом одеты, — говорила г-жа Я. — Впрочем, я не рассмотрела хорошо. В нашей передней ведь темно... Непременно расскажу это маме, — прибавила она, — вот-то будет ахать и возмущаться по поводу мошенничества в Петербурге...
Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге.
Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца. Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил...
Что бы это значило?
Поахали, поохали мать с дочерью и решили проехать, потолкаться у Гостиного Двора, где, кстати, был и магазин Я., зятя г-жи Б.
Поехали...
V
Только что подъехали они к Гостиному Двору и проехали несколько возле него, как г-жа Б., мать, взволновалась:
— Стой! — крикнула она кучеру, а затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: — Они!
— Кто такие? — спросила та с удивлением.
— Они, негодяйки, воровки, которые два-три часа тому назад проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их!..
И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая средних лет брюнетка, а другая молоденькая, красивая, 18—19 лет блондинка. Обе женщины не торопясь шли у Гостиного Двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов...
— Они! — энергично еще раз сказала г-жа Б. — Пойдем-ка догоним и арестуем их...
— Не ошибаетесь ли вы, мама?
— Ну, нет! Уж я не ошибусь...
И обе женщины пустились догонять воровок.
«Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и оживленно о чем-то беседовали, опять остановившись возле витрины большого ювелирного магазина.
— Не потрудитесь ли, сударыни, — вдруг грозно и громко обратилась к ним г-жа Б., — не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили?.. Вот рубль с меня, а два рубля от моей дочери или у швейцара этого дома, но это все равно...
Обе настигнутые дамы остолбенели.
— Вы с ума сошли! Сумасшедшая... — сказала, отступив назад, высокая средних лет дама...
Молоденькая же молчала и бледнела. Это окончательно укрепило г-жу Б. в том, что она «поймала»-таки преступниц.
— Нет, я с ума не сошла и не сумасшедшая я, — еще громче заговорила г-жа Б. — А вот если вы сейчас же не отдадите трех рублей, то я крикну городового и сведу вас в полицию... Это верно! Отдайте по чести, говорю вам. Вас таких учить надо!
Возле этих двух пар женщин начала собираться, конечно, толпа, и г-жа Б. почувствовала себя еще храбрее.
— Но Боже мой! Чего же вы хотите? — спрашивала беспомощно озиравшаяся вокруг высокая дама.
— Чего? Вы отлично знаете чего. Прежде всего трех рублей, которые вы обманом взяли...
— Боже мой! Что это? — проговорила молоденькая «воровка», едва не падая и со слезами на глазах. — Ради Бога, дайте им три рубля...
— Вот то-то и есть! — торжествующе произнесла г-жа Б., жестом приглашая народ полюбоваться на двух уличаемых ею преступниц.
— Но какие три рубля? За что три рубля? В чем, наконец, дело? — проговорила энергично уже пришедшая в себя высокая дама. — Или вы с ума сошли, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.