Грустен я был. Так мы летели. Гуси-лебеди. Устал я, устал. Ничё! Приземлимся – я отдохну по полной программе! Да иду я, иду! Дайте докурить!
МЫ. Марси. И…
Два года в этой Америке прожил, а толком ласкового слова Марси не сказал. Сантименты, мол! На хрен! М-мда-а…
У кого-то премьера, а у меня…
Во! Еще что! Сейчас поймал себя на мысли, что два года в Америке прожил, аж до Калифорнии добирался, Нью-Йорк знаю-изучил, как свои пять пальцев! А… Бродвей ни разу не только не почтил своим вниманием, но и не упомянул, пока рассказывал об американском житье-бытье. Так вот… э-э… м-м…
Бродвей!
Да-с. Теперь упомянул. Вроде бы все. Вроде бы остальное – дома. В России. Кстати, Москва Москвой, а как там мой Питер?! Держится?!
Держитесь! Я лечу!
Так мы летели. Мы скоро пойдем на посадку.
– Господа! Шампанское! Господа! Вы куда?!
– Мы?! Мы никуда! Мы здесь!
– Продолжим, господа!!!