Себальд попрощался и вышел.
— Что он хотел от тебя? — спросил Дудес.
— А может ли сейчас быть работа, не связанная с политикой? — ответил Себальд вопросом на вопрос друга.
— Брось, Себальд, — возразил Роозен. — Сейчас самое важное для нас железобетон.
Железобетон. Техническое новшество начала двадцатого века. Оно опрокидывало прежние представления о технике строительства. Себальд и его друзья хорошо понимали, какие возможности таит в себе железобетон. Они с головой окунулись в работу.
Часы за кульманом, ожидание в лаборатории, выдержит ли материал испытание на прочность, и снова в гавань. Растут причалы, пакгаузы. И опять расчеты и чертежи и вечера над техническими журналами.
В Роттердаме решили построить новый мост. Объявлен конкурс. На стол де Ионга ложатся проект за проектом. Дерево, металл, камень — привычные варианты. И вдруг — необычная конструкция.
Де Ионг отодвигает стул, наклоняется над столом — любопытно! — и, вглядевшись в размашистую подпись в углу, нажимает кнопку звонка.
— Завтра с утра пригласите ко мне инженера Рутгерса, — приказывает он вошедшему секретарю.
— Мост из железобетона? Такового еще не знали в Голландии. Красиво, дешево. А думаете, выдержит?
— Должен, — отвечает Себальд, выкладывая на стол де Ионга листы, испещренные расчетами и формулами. — Должен, я все рассчитал.
Цепкий взгляд де Ионга открывается от проекта моста, пробегает по колонкам формул и цифр и снова возвращается к проекту. Указательный палец нацеливается на самую сложную, самую ответственную часть проекта.
— Выполните это в натуре. Если выдержит испытание, я за вас.
И настал день. Лучшие, опытнейшие инженеры Роттердама собрались вокруг законченного блока. Испытания на прочность. Постепенно увеличивается нагрузка. Себальд напряженно ждет.
А если?.. Нет, никаких случайностей быть не может, он все предусмотрел, все рассчитал.
Нагрузка растет, дошла до предела, уже перешла за предел.
— Поздравляю, инженер Рутгерс, — пожимает руку Себальда де Ионг.
Дни идут, новые вопросы, новые задачи. Друзья сидят, прихлебывая горячий кофе.
— Не выходит у меня из головы новый мол, — жалуется Себальд. — Я уж по-всякому думал. Что, если мы сделаем так? — Себальд набрасывает эскиз. — Вот посмотрите: полукессоны — сорок метров длины, десять высоты. Изготовим их в доках, к месту погрузки доставим вплавь и здесь, на месте, заполним бетоном и опустим. Песчаную подушку на дне подготовим заранее. Будет быстро и дешево.
— Покажем де Ионгу, — решают друзья.
Новый мол построен в небывало короткий срок. Весть об оригинальном техническом методе разнеслась среди инженеров-гидростроителей.
«Просим разработать подобный проект для нас», — пишут из Голландской Индии строители гавани в Сурабае, такой же заказ поступает из Чили.
Имя Рутгерса, как одного из лучших знатоков железобетона, уже широко известно среди строителей. Он возглавляет отделение бетона и железобетона, организованное при городской управе Роттердама. Вместе с Дудесом выполняет проект расширения гавани в Вальпарайзе. Рутгерс — непременный консультант многих строительных обществ и компаний водных сооружений. Его статьи о применении железобетона появляются в голландском журнале «Инженер» и в иностранных журналах.
В 1908 году инженера Рутгерса выбирают секретарем отделения строительства и водных сооружений Королевского института инженеров Голландии. Он представляет свою страну на международных конгрессах по железобетону в Базеле и Копенгагене.
1909 год. Себальд вновь входит в знакомое здание Делфтского института. Тот же веселый гомон в коридорах, та же строгая тишина аудиторий. Только теперь Себальд уже не студент. Приват-доцент Рутгерс два раза в неделю читает в Делфте специальный курс по железобетону.
На традиционных четвергах в доме у де Ионга с радостью встречают трех друзей.
— Инженер Рутгерс, Дудес, Роозен, — приветливо окликают их дамы и сослуживцы. Моложавая хозяйка дома довольна: молодежь пришла, будет хорошо.
Остроумные шутки, заразительный смех, веселые истории. И вряд ли кто-нибудь, встречавший Себальда на деионговских четвергах, мог представить себе другого Рутгерса, другие вечера.
Небольшая комната в рабочем квартале Роттердама. Стол, вокруг несколько стульев. Справа вдоль всей стены два больших стенных шкафа. Двери одного распахнуты. Себальд видит: пестрое лоскутное одеяло, на подушке торчащие косички и три пары детских глаз, которые с любопытством глядят на него. Второй шкаф закрыт, здесь спят родители.