— Опять мне придется изображать мальчика?
— Было бы странно, если бы мои слуги вдруг начали менять пол. Мартой станешь только в столице.
Ведьма хихикнула:
— Давай тогда напоследок пошумим! В дороге будет не до того.
«И не только в дороге», — мог бы отметить я, но не стал. Нашлось занятие поприятней, нежели портить нервы себе и другим.
В Риерское отделение Вселенской комиссии мы съехали только во второй половине следующего дня. И смысла торопить события не было ни малейшего, и сборы совершенно неожиданно оказались не столь уж и просты. Уве и Марта как-то вдруг обросли за эту седмицу вещами, пришлось паковать их в мешки и навьючивать на осла.
— Адалинда слишком добра к этим оболтусам, — хмыкнул я, когда с приготовлениями к отъезду было наконец покончено.
— А ты еще его покупать не хотел! — усмехнулся Микаэль.
Я хлопнул бретера по отозвавшемуся солидным звоном кошелю и спросил:
— Выкупишь?
Маэстро Салазар надменно фыркнул и покачал головой:
— Ослами не интересуюсь.
— Жаль, — вздохнул я совершенно искренне, поскольку обучение Марты и ее годовое содержание выбивало в моих финансах изрядных размеров брешь. Это все не смертельно, конечно, особенно если получится сгладить на службе все острые углы и вместо вызова на дисциплинарный совет получить причитающееся жалованье, но полсотни талеров сейчас бы вовсе не помешали. — Может, все же выкупишь? Цену скину, не сомневайся.
— Не надо было от доли в трофеях отказываться! — припомнил мне Микаэль и кивком указал куда-то за спину. — Идет.
Я обернулся и увидел вышедшую на задний двор Адалинду. Всю первую половину дня мы до хрипоты спорили с ней, согласовывая последние правки в отчет о проверке следственных действий, и все же наш отъезд маркиза не пропустила, как не позабыла и о просьбе обеспечить документами Марту. Шурша юбками строгого черного платья, сеньора Белладонна подошла, с усмешкой глянула в спину спешно отправившегося проверять лошадей Микаэля и протянула мне перетянутую тесемкой пачку бумаг.
— Подорожная уроженки города Риер фрейлейн Кюстер, семьсот пятьдесят восьмого года рождения.
— Благодарю, — улыбнулся я, принимая документы. — Твоя помощь, Адалинда, просто бесценна.
— Все в этом мире имеет свою цену, — цинично отметила маркиза, рукой в черной кружевной перчатке поправила шляпку и невесть с чего сказала: — Я попросила Уве присматривать за девочкой.
— Очень любезно с твоей стороны.
— Брось, Филипп! — отмахнулась сеньора Белладонна. — У меня в этом деле, уж прости за прямоту, имеется шкурный интерес. Через год ты и думать забудешь о девочке, а я всегда буду рада принять ее на службу.
Ну еще бы! Заполучить истинного мага не откажется ни один магистр-управляющий, так что предусмотрительности Адалинды оставалось лишь позавидовать. Но — нет, не забуду. Такая… девица нужна самому.
Я покачал головой, и маркиза улыбнулась.
— Мне ли не знать, сколь непостоянна мужская натура? — сказала она и, понизив голос, добавила: — И потом, Филипп, вовсе не факт, что ты этот год переживешь. С твоим-то везением! Ты ввязался в опасную игру и…
— Что — и? — поторопил я замолчавшую на полуслове собеседницу. — Говори, раз уж начала.
— Твои способности противоестественны, — не стала отмалчиваться сеньора Белладонна. — На мой счет можешь не волноваться, мне до этого дела нет. Но повторюсь — эфирное тело не червяк, душу невозможно рассечь на две полноценные части. С тобой что-то не так, Филипп. Очень-очень сильно не так. И не имеет значения, был ты со мной полностью откровенен или выдумал все от начала и до конца. Понимаешь, о чем я?
Святые небеса, кому понять, как не мне?! Адалинда прямо намекала на мою связь с запредельем! В историю с рассечением эфирного тела она не поверила, и, надо сказать, эта ее убежденность в невозможности подобного развития событий меня откровенно беспокоила. Я всегда смотрел на ситуацию под одним-единственным углом зрения, но сейчас лишь с немалым трудом отогнал совершенно неуместные сомнения в собственной правоте.
«Вздор! — мог бы воскликнуть я. — Со мной все в порядке!»
Мог бы — но не стал, лишь молча кивнул, чем заслужил благосклонную улыбку Адалинды.
— Береги себя, — попросила она и направилась к стоявшему в дверях конюшни Микаэлю.
Долго разговор этой парочки не продлился, они перекинулись буквально парой фраз, а потом маркиза помахала нам на прощанье и ушла в дом. И тут же ко мне подступил Уве, которого неожиданное известие о грядущем обучении в Кальворте поразило до глубины души. Все утро школяр в необычайной задумчивости слонялся по особняку, но было видно, что очередной выверт судьбы скорее порадовал его, нежели вогнал в уныние.