— Девчонка! Исследования! Здесь!
А вот это уже походило на правду. Рушинник продолжал.
— Нас тут тридцать человек. Пятерых убили при нападении, еще трое ранены. Пять этажом выше бьются с спецназом!
Я кивнул: информацию проверю.
— Ты обещал не убивать меня!
— Не припоминаю такого. — Играть в милосердие не было настроения. Как и сохранять жизнь всякой погани.
Он заорал оду высоте, камнем устремившись вниз. Смотреть на его падение не стал, не было времени. Призвал пистолет Тартарина: хотел выудить из кобуры «Буян» и вспомнил, что Цкаревич велел оставить оружие в отделе. Оно ведь на боевом взводе и без пломб, и всяко может быть…
Убитый ранее террорист поделился пистолет-пулеметом. На ремне, удобно: можно палить с одной руки и от бедра…
Десятый этаж гремел зоной боевых действий. Локальные перестрелки спецназа с рушинниками: видел мечущиеся в дыму силуэты.
Здесь и без меня разберутся. Здравый смысл ругался: оставлять позади себя хорошо вооруженного противника — непростительная тактическая ошибка. Я все же считал, что и ребята из спецназа не лыком шиты.
Трупы встретили на одиннадцатом почти сразу же. Троица бойцов легла у самого входа.
Кто-то стенал у стены — я метнулся туда прежде, чем стрелять.
— Максимка, ты? — Раненная в живот Белка тяжело дышала. На полу россыпь из гильз: отважно держала оборону.
Скверно, если судить по цвету крови.
— Меня со спины полоснуло. Сначала взрыв, а потом…
Глянул на прореху рядом, тучу битого стекла на полу: сюда ударили ракетой.
— Молчи, — велел ей. Девчонке повезло меньше рушинника — говорила отрывисто, чуть дыша. Меня видела, но считала видением.
— Максимка… у нас ведь будут дети? А мой ИИ-ассистент говорит — уже не смогу. После ранения. Будут?
— Молчи, — вновь велел ей, расстегивая рубаху. Себе и ей.
Сегодня она без лифчика, кожа покрылась мурашками. Торчком стояли напряженные соски.
Треск ткани был почти не слышен: чуть приподнял рыжеволосую воительницу, перевязал.
— Наши где, не знаешь?
Вместо ответа слабо подняла руку, указала пальцем. Редкие выстрелы локальной перестрелки касались слуха.
Разрыв тяжко ударил по ушам, заставил пригнуться. Брызнуло осколками по спине.
Быстро адаптировался: взрыв не рядом, снаружи. Привстал, глянув в остатки окна — так оно и было.
Вертолет рушинников, получив снаряд под хвост, закружился, теряя высоту.
Его хорошо подловили — второй снаряд ухнул у самого винта, лопнули лопасти. Боевая машина падала в котлован готовящегося к постройке жилого комплекса.
Все лучше, чем на жилые дома…
— Побудь тут. Я приведу помощь. — Бросать ее вот так было плохо, но выбора не было. Чем быстрее найду Владу или хоть что-то похожее на аптечку, тем больше шансов у Белки выжить.
Она по-детски улыбалась и тянула ко мне руки. Перед глазами возник образ одной из Восьми — как же она похожа на…
Думать не стал. Злость застила глаза: и я дал ей выход сразу же, почти в следующей комнате.
— Мяу! — Кошка вопила, моля о помощи. Узнал в крике Инну, метнулся ей на спасение.
Трое рушинников зараз. Обходили плитку стола. Пожар нещадно грыз бумаги документации. То, во что Бейка вложила кредитные деньги, лежало в руинах. Реактивационные камеры разбиты.
Если Инна ранена…
Один из террористов обернулся: почти чувствовал, как вокруг меня кружит его ИИ-ассистент. Плохо подготовленные, не умеющие работать в связке ребята: дурак не скинул результаты разведки остальным.
Сглупил он, поплатятся все. Ствол «Тартарина» коснулся его виска: бедолага не успел обернуться. Товарищи разворачивались медленно, словно сонные мухи: срезал одного из них очередью.
Последний оказался до ужасного проворен — метнулся в сторону, перекатился за стол. Его это не спасло: через миг услышал отчаянный вопль. Смотреть, что приключилось с бедолагой, не хотелось, но я осмелился.
— Господин! — Благо вовремя узнал в чумазой, грязной фигуре Инну, не стал стрелять. Бросилась мне на шею, радостно замяукала. Огнем горели кошачьи глаза. — Это вы, господин! Как рада, как я рада!
— Инна, слезь. Не время и не место!
Она подчинилась.
Рушинник, спасшийся из-под моего огня, заливал полы кровью, хрипел. Недолго ему осталось — четыре рваных шрама у глотки. Инна боязливо глянула на свои кошачьи здоровенные ладони, тут же обратила их в человеческие.
— Инна, что тут случилось?
— Мяв, я не знаю, господин. Проснулась, а тут… Громыхает, горит, стреляет!
— Видела других девчонок?
Отрицательно покачала головой в ответ, я стиснул зубы. Да где же, черт побери, Бейка?
Не знал, что делать, если обнаружу ее мертвой.
— Пригнись! — прыгнул на Инну, обхватил.
Вместе рухнули на пол, покатились: в спину вонзилась сотня стеклянных осколков, плохо быть без рубахи. Шок притупил боль, шестое чувство приказало прижать кошкодевочку к себе.
Взрыв снес тощую, почти картонную перегородку стены. Жар огня пламенем полоснул, опалил волосы.
Тело рушинника шлепнулось рядом, что кусок мяса. В безжизненных глазах застыло нечто похожее на ужас.
— Мицугу? — узнал ее почти сразу же. Она щурила и без того узкие глаза.
— Макс? — вскинула штурмовую винтовку, стрелять не стала. Не обманулся: вокруг магазина вился бес ружемантской ярости.
На ногах оказался быстро, указал на бардак.
— Твоя работа? Или все вертолет?
— Ни то и ни другое. Гляди…
Один из боевиков стискивал плоскую трубу шланга. В воздухе стоял стойкий дух керосина: как этот чудак не сгорел при таком-то пожарище?
— И много их тут таких… с подобным?
— Не знаю! — В глазах девчонки одно сплошное отчаяние. Не так она представляла встречу с прежними мучителями. Если вообще представляла…
— Не знаешь, как это снять? — пощелкал по диску глушителя. Мицугу не понимала, чего от нее хочу, указала в сторону.
— Они зажали Бейку! Там!
— Влада тут? Там Белка ранена!
— Не знаю, я не видела! — отчаянно отозвалась она, тут же изменилась в лице. — Ранена? Где? Мы думали, ее убили!
— Сможешь вылечить?
Вместо ответа она сменила цвет кожи на бледный и будто вытянулось в росте. Не иначе переняла медицинские навыки Влады.
— Прямо по коридору, в предыдущем зале, у ресепшена. Найдешь?
— Постараюсь!
Умчалась не хуже летучей мыши. Выдохнул, глянул на Инну — ей со мной не по пути. Нечего ребенку там делать.
— Хозяин, пожалуйста! Я буду осторожна…
Кто бы сказал мне, почему разрешил?
Нас ждали. Слыша перестрелку, а может, получив сообщение от павших собратьев, приготовили ловушку.
Инна сразу же проявила лучшие стороны, остановила от неразумного шага. Схватила за руку, молчаливо кивнула под ноги.
Следовало успокоиться. Пылая яростью, действовал опрометчиво. Отвык воевать с людьми: беспилотники не ставили подлых растяжек. Рушинники не пренебрегали.
Обезвредил, прихватил гранату, дернул чеку, швырнув в пролом.
Ждавшие в засаде бойцы испуганно бросились прочь: прямо под огонь моего ПП. Потребовалось четыре очереди. На пятой, добивающей последнего бойца, оружие закончилось. Хрипло выдав осечку, развалилось в хлам прямо в руках.
— Господин, осторожней! Там! — Инну оставил далеко не зря: работала не хуже Ириски. Ружеклятье сплел по наитию, ударил перед собой. Закрылся пулеедом, прикрыл телом Ириску.
Тяжелый пулемет затарабанил по спине, сшиб с ног. Ружемантский щит кончился быстрее, чем хотелось. Поясница жгла нестерпимой болью: неужели ранили?
Пулемет многозначительно замолк. Рухнув наземь, я шустро развернулся: призванный револьвер опустошил боезапас в сторону врага.
По звуку рухнувшего, клацнувшего по полу телу понял, что бродяга готов.
Так и было: первые выстрелы угодили в броню, но последний разнес несчастному черепушку.
— Не смотри, — велел Инне, что не могла оторвать от покойника взгляд. Уводил разве что не силой.