– Криста, ты такая хорошая, – сказала Вера и обняла девушку. – Я очень привязалась к тебе, и к фрау Миллер тоже. Мне будет вас не хватать.
– Мне тебя тоже, – сказала Криста с грустью. – Прощай, моя подруга Вера. Будь счастлива.
– Прощай, подруга Криста. Я тебя люблю. Прощай.
Вера поцеловала Кристу и вышла. Она спустилась во двор, где её уже ждал Юра.
– Ну, где ты так долго? – в нетерпении спросил он.
– Я простилась с Кристой. Ведь мы уже вряд ли когда-нибудь с ней увидимся.
– Нам лучше зайти в дом, – сказал Юра. – На улицах стреляют.
И действительно, выстрелы, крики, грохот бьющегося стекла сливались в общий оглушающий шум, который приближался со всех сторон.
Вдруг ворота распахнулись, и во двор ворвались с десяток солдат. Они разбрелись по двору и по дому. Был слышен звон разбиваемой посуды и грохот переворачиваемой мебели. Вера смотрела, как эти люди с остервенением и рёвом крушили всё вокруг, и не могла поверить глазам своим. Совсем не так она представляла себе воинов-освободителей. Но то, что она увидела в следующую минуту, заставило её содрогнуться. Трое солдат выволокли на улицу кричащую фрау Миллер, которая пыталась отбиваться от них. Тогда один ударил её сапогом в живот, схватил бедную женщину за волосы и продолжил тащить. Посреди двора они остановились, задрали ей юбку, а тот, что ударил её, стал расстёгивать свои штаны.
Вера в ужасе смотрела на происходящее, не в состоянии даже пошевелиться.
– Юра, что они делают?! – спросила она охрипшим голосом. – Что происходит?
– Не знаю, – шёпотом ответил Юра и сжал её руку. – Тихо.
Омерзительная сцена продолжалась. Трое обезумевших солдат по очереди насиловали стонущую и кричащую фрау Миллер.
Вера не могла больше молча наблюдать эту картину. Тошнота подступила к самому горлу. И она закричала:
– Хватит! Отпустите её! Что она вам сделала?
Те трое даже не обернулись на крик Веры. Юра пытался удержать её за руку и умолял:
– Молчи, прошу тебя, молчи.
– Как я могу молчать? – плакала Вера. – Посмотри, что они делают! Прекратите, сволочи, зверьё!
Тут из дома вышел солдат лет сорока и ринулся на Веру. Юра загородил её грудью:
– Только тронь её, и тебе придётся убить нас обоих, советских граждан, – сказал он, стиснув зубы.
Солдат отступил и сказал в ответ:
– Скажи своей бабе, чтоб попридержала язык, и не бросалась резкими словами. Мы – солдаты, мы прошли войну. Мы умирали каждый день. Мы взяли Берлин и принесли вам победу и свободу. И теперь заслуживаем небольшую награду и отдых. Ты так не считаешь, парень?
Он смотрел налитыми кровью глазами на Юру.
– Но она же вам ничего не сделала, – говорила Вера сквозь слёзы. – Она так хорошо к нам относилась.
– Хорошо, говоришь, относилась? – он снова наступил на них. – А ты была в соседних домах? Нет? А я был. Я только что оттуда. И знаешь, что я видел там, где хозяева были не такими добрыми и хорошими? Они расстреляли твоих земляков. Вот так-то. А те, наверное, так же, как и ты, сидели и ждали свободы. Они не дожили часа до своего освобождения. А ты говоришь, ничего не сделала. Её мужчины убивали на войне твоих братьев! И те солдаты, – он указал в сторону троих насильников, – они видели всё это, они сами умирали много раз. Они видели такое, от чего долго ещё не смогут спокойно спать по ночам.
– Пожалуйста, – плакала Вера, – не убивайте её. Она всего лишь женщина. К тому же добрая.
Солдат грубо рассмеялся, задрав голову.
– Вот и хорошо, послужит доброму делу. Наши солдатики давно уже баб не видели. Да и ей невредно будет мужика русского отведать. А? Как думаешь, парень? – И он похлопал Юру по плечу. – Небось, давно уже не было мужика-то хорошего у вашей фрау?
– Эй, здесь ещё одна! – послышались крики из дома. – Молоденькая.
Вера услышала крики Кристы. Она закрыла уши руками. Юра схватил Веру за руку и потащил её прочь отсюда.
– Бежим скорее, – говорил он. – Мы им ничем не сможем помочь. Если повезёт, то выживут. И помалкивай больше. Ты их видела? У них нет ни погон, ни нашивок. Это штрафбатовцы. А они страшнее диких зверей.
Вера плакала навзрыд. У неё перед глазами стояла эта жуткая сцена: посреди разгромленного разорённого двора трое насилуют фрау Миллер, а перед домом четверо склонились над кричащей полураздетой Кристой.
Вера остановилась, чтоб перевести дыхание. От ужаса и мерзости происходящего тошнота усилилась. Веру вырвало. Она присела, чтобы отдохнуть. Юра присел рядом. Вокруг царил хаос. Кругом бегали люди: как солдаты, так и освобождённые пленные. Они крушили витрины лавок и магазинов, вытаскивали на улицу продавцов и избивали их. Солдаты грабили винные магазины, напивались в хлам и валялись прямо посреди улиц. Другие грабили продуктовые и ювелирные лавки.