–– Оля! Оленька! – шептал он. – Я так подвёл тебя. Не нужно было тебе знать о моих чувствах. Хотя она сказала, что и без слов догадалась обо всём.
Домой он пришел чернее тучи. Лёша сразу обратил внимание на состояние сына.
–– Миша, что случилось?
–– Ничего, пап.
–– Не лги мне. Я же тебя прекрасно знаю.
–– Она… мне… изменила… – медленно произнёс он и подумал: «Прости, Оля, что обвинил тебя в этом, но я не могу рассказать отцу правду».
–– Кто «она» и с кем тебе изменила?
–– Теперь это уже без разницы. Ненавижу её. Даже имени её произносить не хочу.
–– Ладно, ладно, я не буду тебя трогать. Но, может, это ошибка. Её могли оклеветать. Мне это очень хорошо знакомо. Когда-то давно один ненормальный тоже рассказал мне, что жена (твоя мама) мне изменяет, и я, к сожалению, поверил ему.
–– Ты никогда не говорил об этом.
–– Маленький ты был, чтобы слушать такие истории. Да мы со Светой вообще не собирались вам это рассказывать. Поговори с ней. Может, и впрямь, это обвинение несправедливо.
–– Нет, папа, я застал её в постели с другим. Извини, но мне лучше побыть одному.
В это же самое время Антон кричал на Олю.
–– И это – моя дочь! Потаскуха!
–– Папочка!
–– Ничего не желаю слышать! Мы сегодня же уезжаем.
–– Папа, не надо! Папочка, прошу тебя!
–– Замуж бы тебя выдать.
–– Рановато мне ещё замуж. Я же несовершеннолетняя.
–– А спать с мужчиной – не рано?
–– Но я люблю его.
–– Ты забыла, что он твой брат? Между близкими родственниками не может быть таких отношений.
–– Папа, прости.
–– Твоё «прости» здесь не поможет. Как только тебе исполнится 18, ты тут же выйдешь замуж, и только за того, кого я сам приведу к тебе.
–– Сейчас не средневековье, и я вольна выбирать того, кого хочу.
–– Да же если это твой брат?
–– Ну и что?
–– Что скажут люди?
–– Мне неинтересно их мнение. Пусть думают, что хотят. Да и о том, что мы родственники, неизвестно никому, кроме нашей семьи. А вдруг это ошибка, и ты с его отцом никакие не двоюродные братья.
–– Но наши матери носили одну и ту же фамилию – Переверзева.
–– Да мало ли на свете Переверзевых!
–– Хочешь, чтобы вы не были родственниками?
–– Очень хочу. Хочу, чтобы однажды он назвал меня своей женой.
–– Ты с ума сошла!
–– Возможно. Я схожу с ума от любви к нему.
–– Да что ты понимаешь в любви в твои-то годы?
–– Всё понимаю. Понимаю, что мне не нужен никто, кроме него.
–– Хватит! Я не желаю слышать от тебя таких слов. А чтобы ты осознала своё поведение, я… нет, мы никуда не поедем, в этом нет надобности, потому что через несколько дней Миша и так уходит в армию. Его не будет целый год, а за это время, я надеюсь, ты выбросишь эту блажь из головы.
–– И не надейся! Я никогда его не забуду!
–– Забудешь, как миленькая, а я постараюсь, чтобы это произошло как можно скорее. А пока, для того, чтобы ты поняла, как надо себя вести приличной девушке, ты посидишь под замком.
–– Сколько?
–– Сколько я захочу.
–– Ты всё равно меня не удержишь.
–– Удержу. Тебя запрут в твоей комнате и продержат там столько, сколько я скажу. А чтобы у тебя не возникло желания сбежать, я приставлю к твоей комнате охрану.
–– Не имеешь права!
–– Имею, потому что я твой отец.
–– А я на тебя в суд подам!
–– Ха! Интересно, за что?
–– За издевательства.
–– Больно умные дети пошли – на родителей в суд подавать.
–– Делай, что хочешь, но знай – я люблю Мишу, и если я когда и выйду замуж, то только за Мишу.
–– Не выйдешь!
–– Что же делать? Что делать? – спрашивала она себя, слыша, как поворачивается ключ в замке.
Её заперли. Комната находилась на втором этаже, и убежать оттуда было практически невозможно.
Она села на кровать и начала плакать. Однако горевала она недолго, заметив, что и отсюда можно сбежать. Продолжая голосить, чтобы никто не услышал её приготовлений, Оля взяла из шкафа верхнюю одежду (всё-таки была зима), оделась, и прихватив с собой телефон, осторожно открыла окно.
Из него она выбралась на крышу первого этажа. Аккуратно, стараясь не шуметь, спустилась она на землю. Благо был вечер, и в темноте её никто не заметил.
Оля выросла в этом доме, она знала здесь каждый клочок земли, и потому ей не составило особого труда уйти со двора не через парадный вход.
Оказавшись на улице, она опрометью бросилась в сторону Пушкинской.
Когда у Миши зазвонил телефон, он взял его нехотя. Ему совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Однако, когда он услышал голос звонившего, у него чуть сердце не выпрыгнуло из груди.
–– Оля! Оля!
–– Мишенька!
–– Оля, ты как? Твой отец…
–– Он мне ничего не сделал. У нас был разговор, а потом он запер меня.
–– Где запер?
–– В моей комнате.
–– Неужели я так и не увижу тебя до отъезда?
–– Увидишь. Я сбежала.
–– Как – сбежала?
–– Ногами.
–– Ты где?
–– На втором этаже.
–– Каком ещё втором этаже?
–– А ты живёшь на третьем.
–– Так ты здесь? Я сейчас. – и он выскочил в подъезд. – Оля, Оленька! – кричал он, сбегая по ступенькам. – Милая моя, родная! – шептал он, сжимая её в объятиях.
–– Любимый!
–– Ты сумасшедшая! Если твой отец обнаружит, что тебе нет в доме, он первым делом придёт искать тебя сюда.
–– И ты так просто отдашь меня?
–– Нет. Так, у меня идея. Подожди меня здесь. – сказал он, поднимаясь к себе.
–– Ты скоро?
–– Да, я быстро.
Одевшись и взяв ключи от машины, Миша осторожно вышел из квартиры. К счастью, все сидели в гостиной и никто не заметил его действий.
–– Куда ты меня поведёшь?
–– Скоро узнаешь. – ответил он, выходя из подъезда.
–– Так мы поедем? – удивилась она, увидев, как он открывает гараж. – А далеко?
–– На улицу Вавилова.
–– Но там же твои дед с бабкой.
–– Они сейчас здесь, вернутся только утром.
–– А у тебя есть права?
–– Пока нет. Я не успел их получить.
–– Но нас могут задержать на посту.
–– Я знаю, как их объехать. Да и кому охота останавливать все машины подряд по ночам.
–– А ты хоть водить-то умеешь?
–– Конечно, умею. – ответил он, заводя мотор.
До дома они добрались без происшествий.
Оля бывала здесь много раз, но раньше рядом всегда было полно народа, а сейчас они были совершенно одни.
Войдя, Миша включил свет во дворе. Темнота сразу рассеялась, и проступили очертания дома.
–– Как же здесь хорошо. – мечтательно произнесла Оля. – И как красиво, несмотря на то, что сейчас зима и уже темно. Надо сказать спасибо твоему деду, что смог построить такое.
–– И прадеду. Кажется, это было его задумка.
–– А ты застал его живым?
–– Нет, он умер, когда папа ещё в школе учился.
Оля взяла немного снега, слепила снежок и запустила им в Мишу.
–– Ты чего делаешь? Ах, ты так! – и он тоже не остался в долгу, бросив снежок в ответ.
Эта война продолжалась несколько минут. Первой сдалась Оля.
–– Всё, не могу. Я себе все руки отморозила.
–– А ты зачем варежки-то сняла?
–– Жарко было. А теперь холодно.
–– Пойдём в дом, погреемся.
–– Не хочу. – с этими словами она вновь запустила в него снежок.
–– А кто говорил, что ей холодно? Ну ничего, я тебя сейчас согрею. – он подошел и обнял её.
–– Мишенька, как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не кончалась и нас бы никто не хватился. Постой, а что скажет твой отец, когда обнаружит, что тебя нет дома?
–– Не обнаружит. Он рано встанет и уйдёт на работу.
–– А ты?
–– А я, по идее, буду ещё спать в своей постели.
–– А как же мастерская?
–– А я там уже не работаю. Мне в армию через 2 дня уходить.
–– Уже? Так скоро?
–– Но это всего на год.
–– Всё равно очень долго. Но я буду ждать. Знаешь, я сказала папе, что если когда-нибудь и выйду замуж, то только за тебя.