–– А эту историю не я придумал, а Валера. Ему надо было как-то объяснить, где я пропадал всю вторую половину года, вот он и ляпнул про наезд. А потом это передали Свете и Севке. А через Севу – мне. Знаешь, так хоть можно было объяснить, почему ваш адвокат защищает меня.
–– О! Я вспомнил! Когда Соломатина спросили, почему отец на тебя наехал (Глеб Васильевич потом нам это передал), он сказал, что деньги украл наш деловой партнёр по фамилии Безин. Кстати, ты не знаешь самого главного.
–– Чего?
–– Почему Безин подставил именно тебя.
–– И почему же?
–– Генка ненавидел тебя.
–– За что?
–– За то, что ты Мише помог бежать. А ещё… когда мы вернулись с задания, именно Безин докладывал полковнику о результатах операции. И он обставил всё так, будто бы это он командовал освобождением Миши, а тебя там, по его словам, вообще не было.
–– А где же я тогда был?
–– Ну тебя же ранили, и ты лежал рядом со мной.
–– Вот гадёныш!
–– Доклад этот «банда» моя бывшая услышала и побежали они к Мише за помощью. Мишка как услышал, сразу к отцу помчался восстанавливать справедливость. А полковник, как узнал обо всём, сразу Безина за обман в рядовые разжаловал.
–– Антон, а где, по идее, должен был быть Безин, когда в Мишу стреляли? Его разве не проверяли?
–– В том то и дело, что он был на задании. Сбежал он ночью от своих, пока все спали, дело своё черное сделал и назад вернулся. А утром, когда все проснулись, он весь в крови был. И так ведь замаскировал всё, будто бы это его кровь. Они посчитали, что его тяжело ранили и списали его из армии. Да, кстати! Ты спрашивал, как там Миша. Лёша, я такую сцену видел! Ты же слышал от полковника, что когда у Миши пытались выяснить, кто в него стрелял, он постоянно нервничал. А в этот раз вот что произошло. Николай Степанович сам ему фамилию назвал. Когда Миша её услышал, у него что-то в голове случилось, и к нему речь вернулась.
–– Ой, ну хоть одна хорошая новость. Антон, почему вы, то есть адвокат, раньше мне ничего не рассказал?
–– А зачем? Чтобы ты нас на… послал и от услуг его отказался? Я же знаю, какой у тебя характер. Кстати, у меня для тебя две новости.
–– Как всегда, одна хорошая, а другая плохая?
–– Не знаю, к какой категории их отнести. Когда-то давно, ещё в армии, ты говорил мне, что у тебя есть тётя.
–– Ну да, тётя Оля.
–– И она живёт в Смоленске?
–– Ну да. Я её никогда не видел.
–– И не увидишь уже. Она умерла.
–– А ты об этом откуда знаешь? Специально, что ли, выяснял?
–– Нет. И она не просто умерла… её убили.
–– Кто?
–– Как её фамилия? Как девичья фамилия твоей мамы?
–– Переверзева.
–– Выходит, Ольга Дмитриевна Переверзева. А Ольга Дмитриевна Переверзева в Смоленске жила только одна, и она – моя мама!
–– Кто? А ты?
–– А я, выходит, твой двоюродный брат.
–– Ну ничего себе поворот! Братец у меня объявился! Да такой, что застрелиться хочется!
–– Лёша!
–– Да ладно, шучу.
–– Ну ничего себе у тебя шуточки.
–– А ты как об этом узнал?
–– Отец к вам домой приходил и там случайно выяснилось. Лёш, прости ты нас. Мы же не хотели.
–– Да ладно, проехали. Но теперь получается, что Романов приказал убить не только твою маму, но и мою тётю. Раньше все его выкрутасы касались только Светы, а теперь и меня. А Стаса-то вы зачем хотели убить?
–– Это месть.
–– Ну нельзя же из-за мести с людьми так поступать. – сказала, подходя к ним, Света.
–– Ты давно здесь? – спросил её Лёша.
–– Давно.
–– И что ты слышала?
–– Всё. Как вы могли этого Безина на работу принять? – спросила она, обращаясь к Антону.
–– Света, да кто же знал, что он таким поддонком окажется. – ответил ей муж. – Всё-таки боевой товарищ. Антон, а ведь они с Андреем, вроде, друзьями были.
–– Ты про кого? Стоянов, что ли? Нет, Лёша, какие друзья? Так, просто приятели. А настоящий друг у Андрея только один – Миша.
–– А кто такой этот Миша? – спросила их Света.
–– Майор-спецназовец, сын нашего командира.
–– Он был твоим другом?
–– Почему ты так решила?
–– А потому что неспроста ты дал это имя нашему сыну.
–– Лёшка, твоего сына зовут Миша? – спросил Антон.
–– Да. – улыбнулся он. В майора стреляли 2 раза, – продолжил Лёша, обращаясь к жене, – убить хотели. Но тогда так никто и не узнал, кто это сделал.
–– Когда это произошло?
–– В конце 2000-ного.
–– Пытались… значит, он жив. Почему он сам не мог сказать, кто в него стрелял?
–– А как? После ранения его полностью парализовало.
–– Ой, какой ужас!
–– Вот только недавно… Антон, ты когда у Ремизовых был?
–– 2 месяца назад.
–– Так вот, всего 2 месяца, как к нему речь вернулась.
–– Ладно, поехали домой. – сказал Антон. – Я отвезу вас. Ну не пешком же вам идти.
–– Пап, надо же маме позвонить было, сообщить ей, – сказал Лёша, – а то она там волнуется.
–– Не надо. Заболела наша мама.
–– Я знаю, Севка мне рассказал.
–– Я перед уходом снотворное ей дал, чтобы она заснула и не изводила себя, пока суд идёт.
–– Пётр Александрович! – воскликнула Света. – Ну как он матери покажется в таком состоянии? Лёшенька, что же они там сделали с тобой!
–– Это не «они». В камере сквозняк был сильный. У меня плечо просквозило, рана воспалилась. Все старые болячки сразу наружу вылезли.
–– Какие болячки?
–– Ну, во-первых, перелом позвоночника сразу не излечить. Я хоть и встал, но его ещё лечить и лечить надо. Да ещё старый перелом дал о себе знать – мне в армии рёбра сломали.
–– Кто, чеченцы?
–– Нет, они бы сразу убили. Был там один придурок, чем-то я ему не понравился.
–– А, понятно, – ответила Света, вспомнив, что эти же самые слова Лёша ей уже говорил в первый день после возвращения из армии.
–– Света, ты, наверно, удивлялась, почему тебе свидание со мной не дают. Это я попросил, не хотел тебя расстраивать.
–– Дурачок!
Когда они пришли домой, Марья Дмитриевна только что встала. Увидев первой Свету, она бросилась к ней.
–– Ну как всё прошло?!
–– А как ещё могло пройти? – улыбнулся Лёша, входя.
Мать подняла голову
–– Лёшенька, вернулся! Сыночек, родненький ты мой!
–– Мама! Наконец-то я дома!
–– А что это с тобой? Как же ты плохо выглядишь!
–– Мама, я болел. Сейчас уже всё прошло. А вообще-то, я есть хочу. Что у нас на обед?
–– Да, да, я сейчас! Лёшенька, знаешь, а у тебя брат двоюродный объявился.
–– Знаю. Он мне уже всё рассказал. Пока суд шел, он сидел и ждал в машине. Мама, я очень устал. Света, – заметил он наконец, – а где дети?
–– Я их перед уходом к соседям отвела. Марье Дмитриевне сейчас покой нужен, а они бы ей отдохнуть не дали. Я сейчас схожу за ними.
Она вышла и позвонила в соседнюю квартиру.
–– Вы уже вернулись? – спросила её соседка. – Ну как всё прошло?
–– Я за детьми пришла. Лена, собирайся, – крикнула Света. – и идём домой.
–– Мама, – выбежала Леночка, – я не хочу!
–– Это что за разговоры?
–– Здесь так весело, а там ты всё время плачешь.
–– Обещаю, что больше плакать не буду. К тому же у меня для тебя сюрприз. Папа приехал.
–– Папа! – воскликнула девочка.
–– Оправдали Лёшу. – обратилась Света к соседке. – Когда прокурор 7 лет потребовал, я подумала, что это конец. Но всё обошлось.
–– Ну дай вам Бог, чтобы ничего подобного больше не повторилось.
–– Папа! Папа! – вбежала Лена в квартиру.
–– Доченька! – подхватил он её на руки.
–– Лена, дай папе отдохнуть.
–– Ну-у…
–– Иди лучше поиграй.
–– Ну хорошо.
Лёша, наконец, смог привести себя в порядок, смыв тюремную грязь. Вскоре к ним заглянул Валера.
–– Ну и когда ты в мастерскую возвращаться собираешься? – спросил он Лёшу.
–– Валера! – сделала ему замечание Света. – Ну какая ему сейчас работа? Лёше в больницу надо.
–– Не нужно ничего.