Второй секретный дополнительный протокол содержал положение, согласно которому в пункт 1 секретного протокола от 23 августа вносились изменения. Тогда советская сфера интересов включала Финляндию, Эстонию и Латвию. Теперь и Литва отходила в сферу интересов СССР. Одновременно Люблинское и часть Варшавского воеводства передавались в сферу интересов Германии с внесением соответствующих поправок в разграничительную линию. Устанавливалось также, что действующие экономические отношения между Германией и Литвой не будут затронуты мероприятиями Советского Союза в данном регионе.
Снова было подано шампанское. Начались тосты. Сталин не скрывал своего удовлетворения новыми соглашениями с Гитлером. Он сказал:
— Я знаю, как немецкий народ любит своего фюрера. Поэтому я хочу выпить за его здоровье.
Когда принесли карту с только что согласованной новой границей между германскими владениями и Советским Союзом, Сталин разложил ее на столе, взял один из своих больших синих карандашей и, дав волю эмоциям, расписался на ней огромными буквами с завитком, перекрывшим вновь приобретенные территории — Западную Белоруссию и Западную Украину. Свою подпись красным сталинским карандашом поставил и Риббентроп.
(В ходе происходивших в 1989 году в Москве дебатов вокруг секретного протокола от 23 августа 1939 года многие участники этой дискуссии почему-то упустили из виду протокол от 28 сентября того же, 1939 года. Это привело к путанице, из-за которой оказался дезинформирован и президент Горбачев. В одном из своих выступлений он, видимо с подсказки каких-то экспертов, высказал сомнение насчет подлинности протокола от 23 августа, сославшись на то, что там Литва относится к сфере интересов Германии, а граница не соответствует той линии разграничения, которая фактически образовалась. Если бы эксперты заглянули в протокол от 28 сентября, не произошло бы такой прискорбной неловкости…)
Хвала, которую Сталин на банкете в Кремле воздавал Гитлеру, не осталась без ответа. Во второй половине декабря фюрер направил «вождю народов» поздравление по случаю 60-летия со дня его рождения. В телеграмме выражались «наилучшие пожелания благополучия и процветания дружественному Советскому Союзу». Сталин тут же ответил: «Дружба народов Германии и Советского Союза, цементированная кровью, имеет все шансы сохраняться и крепнуть».
Странно звучит упоминание о «дружбе, цементированной кровью». Имелись ли в виду недавние события в Польше и демонстрация «братства по оружию» на совместных с немцами парадах в Бресте и других городах, после того как вермахт и Красная Армия встретились на заранее обусловленной линии? Или же то был намек на тяжелые потери советских войск в снежных просторах Финляндии? А может, Сталин думал уже о будущих совместных с Гитлером акциях по разделу глобальных сфер интересов?
Нельзя исключать подобные амбиции «вождя народов». После того как Англия и Франция объявили Германии войну, Сталин вздохнул с облегчением. Теперь Гитлер втянулся в длительный конфликт на Западе. Он может продлиться годы. И если даже в конечном счете Германия победит, она будет ослаблена и для Москвы откроются большие возможности. Могут созреть условия и для «мировой пролетарской революции». Главным сейчас было сохранить сложившиеся с Гитлером отношения.
Сталин, как правило, знакомился со списками лиц, которых командировали на работу в Германию после установления сотрудничества между Москвой и Берлином. В декабре 1940 года был намечен новый заведующий отделением ТАСС в германской столице, по фамилии Юдин. Сталин отказался утвердить эту кандидатуру и упрекнул Молотова:
— Как могли предложить человека с такой фамилией для работы в Германии. Ведь Юдин звучит как «юде», что по-немецки — еврей.
Молотов признал свою «недоработку», но пояснил, что этот человек очень знающий, хорошо подготовлен, отлично владеет немецким.
Тогда Сталин взял свой толстый синий карандаш, зачеркнул «Юдин» и начертал: «Филиппов», даже не спрашивая героя дня. Так он и остался на всю жизнь Филипповым, потом был послом СССР в Финляндии…
Когда летом 1944 года наша делегация отправлялась в Вашингтон на конференцию в Думбартон-Оксе, Сталин пригласил всех нас к себе в кабинет накануне отъезда. После нескольких напутственных слов, спросил каков состав американской и английской делегаций. Узнав, что в каждой из них по два-три генерала и адмирала, сказал: