— В соответствии с пожеланиями фюрера, — начинает беседу Риббентроп, — следует подвести итоги переговорам и достичь принципиальной договоренности…
Рейхсминистр вынимает из кармана листок и продолжает:
— Здесь высказаны некоторые предложения германского правительства…
Начав излагать все ту же, сформулированную ранее Гитлером идею раздела после поражения Англии «бесхозного британского имущества» и сфер влияния на земном шаре, рейхсминистр так и не успевает закончить фразу. Раздается сигнал воздушной тревоги. Слышно, как поблизости рвутся бомбы, дребезжат стекла в высоких окнах министерского кабинета.
Зная о прибытии Молотова в Берлин, английское командование собрало все наличные силы, чтобы ожесточенным налетом на столицу «третьего рейха» продемонстрировать, что у Британии есть еще порох в пороховницах. Потом Сталин шутя пожурит за это Черчилля:
— Зачем вы бомбили моего Вячеслава?..
Но нам, разумеется, было тогда не до шуток.
— Оставаться здесь небезопасно, — произнес Риббентроп. — Давайте спустимся в бункер, там спокойнее…
Он повел нас по длинному коридору к лифту. Спустившись глубоко под землю, прошли в просторный кабинет, тоже убранный достаточно богато.
Когда Риббентроп принялся снова развивать мысль о скором крушении Англии и необходимости распорядиться ее имуществом, Молотов прервал его своей знаменитой фразой:
— Если Англия разбита, то почему мы сидим в этом убежище? И чьи это бомбы падают так близко, что разрывы их слышны даже здесь?
Как видим, не совсем правы те, кто утверждает, что Молотов был начисто лишен чувства юмора. Он порой был очень остр на язык. Однако в присутствии Сталина больше помалкивал, чем и заслужил репутацию молчальника.
Риббентроп несколько смутился, но вскоре овладел собой и безапелляционно заявил, что англичане все равно так или иначе потерпят поражение.
— По мнению германского правительства, — продолжал рейхсминистр, — приближается время, когда необходимо будет предпринять практические шаги для раздела бывшей британской империи. Поэтому Советскому Союзу было бы важно своевременно присоединиться к «пакту трех», в котором участвуют Германия, Италия и Япония, и превратить его в «пакт четырех».
Представленный Берлином проект договора между Германией, Италией и Японией, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой, провозглашал совместное желание четырех держав осуществить сотрудничество в целях обеспечения их «естественных сфер интересов в Европе, Азии и Африке». При этом Германия, Италия, Япония и Советский Союз должны были «взаимно уважать естественные интересы друг друга». Договор вступал в силу с момента подписания сроком на десять лет с возможным его продлением по согласию сторон. Предусматривались также два секретных протокола. Один из них определял преимущественные сферы интересов участников, причем для СССР намечалось южное направление «в сторону Индийского океана». Второй протокол касался отношений с Турцией и замены режима по Конвенции Монтрё новым режимом проливов, с учетом интересов Советского Союза.
«Твой щит на вратах Цареграда»
После возвращения в Москву Молотов, докладывая на политбюро о результатах переговоров с Гитлером и Риббентропом, сделал вывод, что в ближайшее время можно не опасаться нападения Германии. Не думаю, что Молотов поверил объяснениям Гитлера, будто германские войска, сконцентрированные на советской границе, отдыхают там перед вторжением на Британские острова. Он ведь не раз решительно требовал их отвода. Однако предложения насчет «пакта четырех» и весьма детально разработанные немецкой стороной в этой связи условия, казалось, свидетельствовали о намерении правительства «третьего рейха» еще какое-то время развивать германо-советское сотрудничество. Но главное было, пожалуй, в другом. В том, о чем Молотов поведал только лично Сталину: в готовности Гитлера с ним встретиться.
Сталин всегда считал Гитлера ловким и расчетливым политиком. Он полагал, что в состоянии проникнуть в ход мыслей фюрера, разгадать его планы. Теперь предложение Берлина о «пакте четырех» представлялось ему вполне логичным развитием этих планов. Гитлер убедился, что советская сторона скрупулезно выполняет торговые обязательства, причем даже в условиях, когда немцы значительно сократили свои поставки. Советский Союз позволил Германии не опасаться британской морской блокады, закупал и переправлял в Германию через свою территорию колониальные товары. Сталин дал честное слово, что не обманет своего партнера. И вот теперь Гитлер предлагает Москве присоединиться к «пакту трех» и готов учесть советские интересы, включая изменение режима черноморских проливов. Все это они обсудят с глазу на глаз при личной встрече, которую предложил провести Гитлер. Молотов, этот тугодум, уклонился от обсуждения столь интересного предложения и хочет потянуть. Но зачем тянуть? Конечно же следует поскорее воспользоваться благоприятной ситуацией.