Район, где находился завод «Большевик», был не только рабочим. Поблизости, в зеленом массиве, стояли корпуса Киевского политехнического института. Здесь же были разбросаны коттеджи профессоров и студенческие общежития. Поэтому в расположенном напротив Пушкинском парке, где был летний кинотеатр, а зимой заливался каток, публика толпилась весьма пестрая. Фильмы в то время шли в основном американские: «Владычица мира» из 13 серий, пятисерийная «Королева лесов», четырехсерийные «Акулы Нью-Йорка», «Кровь и песок» с Рудольфом Валентино, «Багдадский вор» с Дугласом Фербенксом. Впрочем, показывали и европейские: «Нибелунги», «Дороти Вернон», «Человек, который смеется». Невероятное столпотворение вызвало посещение Киева знаменитыми американскими кинозвездами — Мэри Пикфорд и Дугласом Фербенксом. Они приехали в нашу страну для съемок на студии «Межрабпом-Русь» кинокомедий «Поцелуй Мэри Пикфорд» и «Чашка чая» с участием Игоря Ильинского. Эти фильмы, очень быстро отснятые, собрали в Пушкинском парке огромную аудиторию. Разумеется, первый показ состоялся на Крещатике в роскошном кинотеатре, известном киевлянам под старым названием «Шанцер» — по имени его дореволюционного владельца.
Крещатик был тогда не таким широким и холодноимпозантным, как ныне. Он имел свою прелесть, особенно на отрезке от Думской площади (затем — площадь Октябрьской революции) до Фундуклеевской (затем — улица Ленина). На этом небольшом пространстве находилось пять кинотеатров, включая «Шанцер», с просторными фойе, украшенными мраморными колоннами, зеркалами в позолоченных рамах и бра в стиле «арт нуво». Помимо иностранных, там шли и ленты юной советской кинопромышленности, например «Отец Сергий», «Аэлита» или «Кирпичики», по сценарию, навеянному популярной в те годы песенкой о любви работницы, замешивавшей глину, и грузчика Сеньки, ставшего, после назначения на пост красного директора, «товарищем Семеном». На Крещатике почти в каждом здании в полуподвалах работали заведения под вычурной вывеской «Бильярд-Пиво». Здесь после работы мужчины коротали время, гоняя шары и потягивая пенистый напиток. Прямо на тротуаре в специальных машинках изготовляли ароматные вафли с кремом. Тут же мальчишки продавали надувных, резко пищавших «чертиков» и упакованные в деревянные коробочки ириски. Кафе-кондитерских было не счесть. Их названия («Семадени», «Микадо», «Валентин») пестрели и на прилегающих улицах. Многие из них принадлежали частным владельцам, имевшим свои небольшие кондитерские фабрики. Такие кафе обычно состояли из двух помещений. В первом за прилавком торговали навынос. Во втором, внутреннем зале было множество мраморных столиков и плетеных стульев. Здесь не спеша лакомились пирожными, тортами, мороженым, пили лимонад, кофе, чай, какао, шоколад. И всегда было просторно, всегда имелись свободные столики. В подъездах и подворотнях, в небольших витринах лица, занимавшиеся, как теперь принято говорить, индивидуальной трудовой деятельностью, предлагали модные тогда кожаные куртки всех цветов, обувь, дамские сумочки. Вообще поражало обилие кожаных изделий. По-видимому, гибель лошадей и скота в годы гражданской войны обеспечила частных кожевенников огромным количеством разнообразных шкур. Оказалось, что даже в тех невероятно трудных условиях шкуры не пропадали, а были кем-то выделаны, и, когда нэп позволил снова открыть производство, портные и скорняки сразу же взялись за дело и в считанные месяцы обеспечили страну кожаными изделиями.
Крещатик был тогда наиболее популярным местом гуляний, встреч, свиданий. Там выставляли свои картины художники-футуристы, распевали под гармошку веселые частушки самодеятельные эстрадники, смешили прохожих уличные клоуны и фокусники. И еще одно зрелище привлекало сюда публику: время от времени здесь появлялась молодая пара, совершенно нагая, — только узенькая ленточка через плечо с надписью «Долой стыд».
Словом, Крещатик в те годы славился своей экстравагантностью…
Наша Зина и их Мальвина
Руководство фирмы «Крупп» разместило нас в своем отеле «Эссенер Хоф», несколько старомодном, но роскошно обставленном, с красиво оформленным в стиле «деко» рестораном. Номера были огромные, с высокими потолками, но ванная комната приходилась на каждый этаж одна. Тогда даже в дорогих гостиницах далеко не все комнаты имели ванны.