На "Ямасиро" успели разглядеть на темной воде сразу несколько белых следов, идущих прямо на корабль. Поворачивать было поздно. Прозвучали лишь предостерегающие крики. Громыхнул взрыв, потом еще, их звук показался не очень сильным, но корпус дернулся, словно корабль чуть выпрыгнул из воды. Кто-то упал, не устояв на ногах. На палубе и в отсеках настала тоскливая тишина. У правого борта дредноута опадали высокие водяные столбы, корму заволокло клубами едкого дыма. На мостик поступили донесения - вода быстро затапливает машинные отделения, турбины вот-вот встанут. "Ямасиро" терял скорость, одновременно заваливаясь на борт. Сами по себе два попадания 450-мм торпед не могли вызвать быструю гибель огромного корабля. Но две подводные пробоины у японского дредноута были сегодня далеко не первыми повреждениями. Резервы плавучести линкора были исчерпаны. Крен "Ямасиро" достигал уже 45 градусов. Контр-адмирал Ёсиока отдал приказ команде покинуть корабль. Люди начали прыгать в воду. Для спасения экипажа к гибнущему "Ямасиро" уже спешили эсминцы "Амацукадзе" и "Хамакадзе", подходил и успевший догнать эскадру крейсер "Тацута". Однако через две минуты "Ямасиро" начал вдруг быстро опрокидываться через правый борт, а потом почти мгновенно затонул вперед кормой. В поднятой тонущим гигантом высокой бурлящей волне мелькнул темный форштевень. Потом на поверхности остался водоворот, поглощающий темные точки голов спасающихся людей. Эсминцы подняли лишь несколько матросов. Более тысячи из бывших на "Ямасиро" человек во главе с контр-адмиралом Ёсиока отправились вместе с дредноутом на дно Японского моря.
Адмирал Ямай, не отрываясь, смотрел на пустое пространство, где только что был 30-тысячетонный боевой корабль. Третий японский дредноут гибнет у него на глазах. Еще два затонули раньше за горизонтом. И не понятно, что стало с пропавшим "Харуной". Весь Соединенный флот теперь - израненные "Исэ" и "Хьюга". Сумерки сменились темнотой, японским дредноутам делать здесь было больше нечего. Стрелять по врагу вслепую - значит попусту расшвыривать остатки боезапаса. Ночь - время миноносцев. Если повезет, они разделаются с устаревшими русскими линкорами. А если повезет очень сильно - смогут перехватить и "измаилов". Соединенный флот уже сделал всё, что мог. Надо спасать, что осталось - два последних дредноута. Ничего, Япония построит новые, еще более мощные линейные корабли, взамен потерянных. И они еще отомстят за своих погибших предшественников!
Плотная темнота окончательно скрыла друг от друга русскую и японскую эскадры, вернее - то, что от них осталось. Отходивший на восток Объединенный флот Ямая теперь состоял всего из двух дредноутов - "Исэ" и "Хьюга", на которых е было живого места от попаданий русских снарядов. После страшного многочасового напряжения в дневном бою офицеры и матросы впадали в странное оцепенение, некоторые просто ложились и засыпали прямо у еще не остывших орудий. Но расслабляться было рано. Наступившая ночь означала окончание сражения линкоров, однако теперь наступал черед для легких минных сил, для которые темнота являлась лучшим временем. На случай появления русских "новиков" адмирал Ямай распорядился расставить дежурные расчеты на наблюдательных постах и артиллерийских батареях. Впрочем, едва ли огонь нескольких оставшихся на "Исэ" и "Хьюга" скорострельных орудий спасет от торпедных атак.
Сам адмирал, несмотря на усталость, тоже не был настроен на отдых. День кончился совсем не так, как он предполагал, но есть еще возможность поправить дела. Да, Объединенный флот практически прекратил существование, но и русская эскадра может не дойти до Владивостока. И если тяжелым японским кораблям сейчас нужно думать о самозащите, то у Ямая оставалось еще два легких крейсера и восемнадцать эсминцев. Этого вполне хватало, чтобы отыскать и отправить на морское дно поврежденные русские дредноуты. К тому же Ямай предполагал, что атакуя линкоры Колчака, японцы заставят русских стянуть для их защиты все свои эсминцы, которые вынуждены будут отказаться от поисков "Исэ" и "Хьюга". Стоит вспомнить древнее правило воина: нападение - лучшая защита!
"Исэ" было приказано замедлить ход, чтобы к борту смог подойти крейсер "Тацуту", куда и перебрался адмирал с уцелевшими офицерами штаба. На прощание командирам дредноутов были даны указания следовать в Майдзуру, сохраняя строжайшую светомаскировку. Командующий не мог отказать себе в удовольствии лично координировать действие своих легких сил в ночной битве. Общая диспозиция представлялась ему следующим образом. Если не считать пропавших куда-то "измаилов", у русских было два отряда больших кораблей. Сильно поврежденные в самом начале боя два линкора и тяжелый крейсер, отвернувшие на запад еще задолго до заката, следовало считать второстепенной целью. Главной была собственно эскадра Колчака, с которым Ямай сражался до сумерек - четыре линкора и линейный крейсер. Тут же рядом группировались и русские легкие крейсера, так что атаковать предстояло весьма сильного противника. Пока под рукой у Ямая был только остаток 1-й минной флотилии - легкий крейсер и четыре эсминца. Зато на этих пяти маленьких японских кораблей было целых три адмирала! Помимо самого командующего, поднявшего флаг на "Тацуте", был еще вице-адмирал принц Хироясу на эсминце "Кавакадзе" и начальник флотилии контр-адмирала Сато на "Хамакадзе". Только "Амацукадзе" и "Умикадзе" шли без адмиральских вымпелов. Ямай ожидал подкрепления из эсминцев 2-й минной флотилии. Ее начальник контр-адмирал Тацио, следовавший весь вечер за слабейшим русским отрядом, был отозван для атаки главных сил Колчака
Пока Ямай принял меры к поиску противника. В ночном море командирам кораблей приходилось соблюдать максимум внимания, чтобы не только найти врага, но и не потерять в темноте друг друга. Отряд двигался в секторе от вест-норд-веста до вест-зюйд-веста, ожидая встретить там русских. Действительно, ближе к полуночи с "Тацуты" были замечены идущие южнее в охранении русской эскадры легкие крейсера "Адмирал Бутаков" и "Адмирал Грейг". Японцы в этот момент оставались необнаруженными. Рассчитывая, что крейсера прикрывают находящиеся за ними русские дредноуты, Ямай отдал приказ дать в торпедный залп. Японские крейсер и эсминцы выпустили с предельной дистанции по несколько торпед, в том числе 21-дюймовые с "Тацуты" и "Кавакадзе", но не добились попаданий. "Бутаков" и "Грей", заметив вспышки торпедных выстрелов, включили прожекторы и открыли огонь, но не смогли попасть в быстро отошедших японцев. Ямай готовился повторить атаку, когда прямо перед "Тацутой" неожиданно возникли вздымающие белые буруны низкие силуэты. Комендоры бросились к орудиям, предполагая, что видят русские эсминцы, идущие на помощь своим линкорам. На всякий случай неизвестным кораблям просигналили ратьером запрос о принадлежности. В ответ там высветили нужный условный сигнал. Оказалось, что Ямай встретил 2-ю минную флотилию. Контр-адмирал Тацио перенес свой флаг на эсминец "Наси". Вместе с "Наси" шли однотипные новейшие "Нире" и "Кая", а также менее быстроходные "Момо", "Нара", "Кува", "Эноки" и "Цубаки".