Вот и хорошо, значит, изловленная зверушка не поранилась.
Коты по привычке были кинулись к ведру, но увидав, кого принёс хозяин, с дурным мявом ринулись из дома. Добропорядочная кошка Крынка, за день до того принёсшая пятерых котят, принялась перетаскивать потомство в более безопасное место, но успела спасти только четверых. Вернувшись за последним, обнаружила, что из разинутого рта монстрика торчит хвостик пятого котёнка.
— Ну, знаешь, — произнёс Рустам, увидев случившееся. — Я собирался тебя в доме оставить, аквариум завести, а ты вот что вытворяешь. Придётся тебя завтра Моисею Карповичу отдать. Он биолог, ему и карты в руки. Хорошо, если только карты, а не скальпели. Он, кстати, мне и подсказал, что на наших перекатах водится кто-то вроде тебя. Так что, собирайся, братец, завтра в надёжные руки.
Монстрик не отвечал, молча растягивая сопли вокруг таза.
На ночь Рустам оттащил таз в дальний угол, где прежде скрывалась Крынка со своим потомством. Человекообразный монстрик продолжал шлёпать по полу слизистыми хвостами.
Ночью Рустаму снилась тягостная чушь. Будто бы человечишко выполз из таза, прошлёпал к кровати, где спал Рустам и залепил ему всё лицо своими соплями.
Рустам попытался встать. Вместо глаз у него были выпуклые бельма, но, тем не менее, он кое-что этими буркалами видел. Такое во сне случается часто, и, проснувшись, сновидец долго протирает глаза. Зато слышать не удавалось ничего, слизистые пробки заткнули уши. Кроме того, оказалось невозможным дышать; слизь залепила всё лицо. Но выяснилось, что можно обойтись и без воздуха, если покорно двигаться, куда указывают липкие ленты.
Монстрик навалился сзади, изо рта у него несло несвежей рыбой. Как Рустам чувствовал этот запах, он понять не мог. Впрочем, во сне случается и не такое.
Слипшаяся пара выбралась на улицу. Удочка с оборванным крючком стояла прислонённая к стене. Но сейчас она была не нужна Рустаму. Дошли до знакомой излучины, поплыли вниз по течению. Обычно вода в речке была холодной, но во сне Рустам холода не чувствовал. За перекатом находился самый первый речной омуток. Почему-то Рустам никогда не приходил сюда рыбачить. Тёмная вода колодцем уходила вниз. Дна не было. Странное дело, наверху темно, ночь, как-никак, а под водой всё видно.
Оттуда, из неведомой глубины всплывал не монстрик, не монстр, а монстрилло, чудом помещавшийся в колодце. Он был тик в тик похож на пойманного днём, но многократно больший. Рустам мог бы легко проскользнуть в приоткрытый рот.
Было не страшно. Какой страх, если целиком опутан слизистыми лентами? Монстрилло не стало жрать Рустама. Оно облепило его своей слизью и резким толчком отправило прочь. Мелькнуло каменистое дно переката, водная гладь, пронизанная первыми лучами солнца, снующие рыбёшки, которых самое время удить, затем следующий перекат, куда Рустам почему-то не ходил.
Одна за другой излучины, всё более глубокие, с ленивым течением и крупной рыбой у дна. Сам он плывёт или его тащит мерзотная слизь подводного чудища? Сон не даёт ответа.
Залепленные уши слышал шум волн, залепленный язык чувствует солёный вкус моря. Рустама всё тащит вперёд, хотя там уже нет ничего, кроме тёмной глуби. И оттуда выплывают огромные белые рыбины. Треугольные пасти раззявлены, зубы сияют жемчугом.
Рустам ничего не делает самостоятельно. Его против воли разворачивает, так что на острие атаки оказывается нелепый ротик малыша, оказавшийся неожиданно огромным. Ротик распахивается, вцепляясь в хвост великана. Краем сознания Рустам успевает изумиться: кто же хватает рыбу с хвоста?
Однако монстрик управляется с добычей, только проглотить не может и вместо кошачьего хвостика изо рта торчит огромнейшая рыбья голова. Теперь они плывут не тандемом, а нелепой тройной связкой.
Плывут назад. Вот и устье реки, и знакомые каменистые перекаты. Из чёрного колодца выплывает монстрилло.
— Хлюп! — ртище смыкается на рыбьей башке. — Мням! Хряп, хряп, хряп! — охотничья пара отправляется за новой добычей.
Только теперь Рустам понимает, что это не сон, а всё происходит на самом деле и навсегда. Раз за разом он будет скатываться по течению, замечая краем слепого глаза знакомые перекаты, уклеюшек, плотвичек и окушков, внизу хватать огромных океанских рыбин, волочить их на пожрание монстрилле: «Мням! Хряп, хряп, хряп!..» Сегодня, завтра, всегда.