Или же люди Тени уже сделали что-то, чтобы извратить их свет или настроить их против нас, осознанно или нет. Но они должны были понимать, что после того, что они сделали с Касс, мы ещё долго не сможем доверять никому из бывших пленников.
Но пока что я не могла думать о Касс.
Мне нужно выбраться из этого извращённого места, подальше от вони Дренгов и смрада их мерзкого шоу.
Я всё ещё не верила, что мы прошли через это и никого не потеряли.
В середине этой шарады я была уверена, что мы все уже покойники.
Всё закончилось для меня в те несколько секунд после того, как Ревик упал. Когда он рухнул на пол, мне понадобилось собрать всю свою силу воли, чтобы оставаться на прежнем месте, хотя мы обсуждали вероятность похожего исхода. Мы не обсуждали случай, при котором он вот так потеряет контроль, но мы говорили о том, что будет, если нейтрализуют его телекинез… или его самого. Мы говорили о том, что может случиться, если он ощутит достаточную угрозу и пойдёт в атаку.
Всё равно, это был один из самых тяжёлых поступков в моей жизни.
Покров и лицевые протезы сработали лучше, чем я представляла.
Даже Джон, похоже, не догадался, кто я, хотя я несколько раз волновалась, глядя, как он смотрит на меня. Балидор помогал с этим, шлифуя всеми возможными способами, и я много работала с Ниилой, чтобы отточить наши манеры, выражения в речи, даже то, что я сказала бы, если они начнут угрожать Ревику или навредят ему.
Мы обсудили всё так профессионально.
Совсем как разведчики, сказал бы Балидор.
Крепче стиснув Ревика, я посмотрела на него. Его лицо посерело, но глаза оставались открытыми, и похоже, он вновь мог видеть. Заметив, что я смотрю на него, он слегка улыбнулся.
— Ты хорошо справилась, — произнёс он слегка заплетающимся языком. — Хорошо… жена.
Я крепче обняла его.
— Заткнись, ладно? Я не хочу слышать, что я «хорошо справилась», когда я стояла там и допустила, что моего мужа едва не убили.
Он слегка улыбнулся, стиснув моё плечо.
— Как там успехи с ОБЭ? — крикнула я Врегу.
Он и Гаренше находились буквально за углом под лестницей, где они нашли панель, подключённую к одному из главных щитков органики в доме. Я наблюдала, как Гар вытаскивает горсти этих слизистых, похожих на щупальца соединений из дыры в стене, затем принимается разделять их на разные кучки.
Я знала, что он использовал в большей степени свет, а не физическое зрение, но меня всё равно поражало, как он умудрялся так хорошо понимать аппаратное устройство машин… если внутренности кальмара и сотни футов голых нервных окончаний в квази-синтетической оболочке можно назвать «аппаратным устройством».
— Мы уже близко, — отозвался Врег.
— Где Джон?
— Он здесь.
Я кивнула, стиснув зубы. Я видела, как Джон замахнулся на Врега, когда видящий попытался не дать ему поджариться на ОБЭ. Я также видела, как Врег сбил его с ног. Если честно, я не могла сказать, что не сделала бы того же, учитывая, что было альтернативой.
Я также беспокоилась по поводу Нью-Йорка.
Если они заманили нас сюда, это могло быть не просто так.
Ревик покачал головой, легонько потянув меня за волосы.
— Нет, — сказал он, всё ещё с трудом формулируя слова. — …Касс.
«Он хотел, чтобы мы пришли за Касс, — закончил он в моём сознании. — Он хотел, чтобы мы знали о Касс. Он знал, что мы поверим в это только тогда, когда сами увидим. Он хочет войны. Настоящей войны».
«Это Менлим, Ревик?» — робко послала я.
Он пожал плечами, снова стискивая моё плечо, хотя и слабо. «Это неважно, — послал он, скользнув своим светом в меня. — В любом случае одно и то же, жена. Те же существа. Те же мотивы. Мы знаем, чего они хотят. Мы знаем, что они сделают, чтобы этого добиться. Ничего не поменялось».
Я кивнула, расслабляясь.
Он прав, конечно же. Ничего не поменялось.
Но всё равно я испытала облегчение, услышав это от него.
Мы пришли сюда, зная, что это ловушка. Мы не разгадали всей замысловатости шарады, но мы ожидали обмана, демонстрации силы, введения в заблуждение, отвлекающих факторов. Само собой, мы знали, что они хотели нашего личного присутствия.
Я поймала себя на том, что задаюсь вопросом, действительно ли Касс была единственной причиной.
«Это неважно, Элли, — повторил Ревик. — Они как раз этого и хотят — чтобы мы много думали о них. Они хотят, чтобы мы помешались на них, на том, что они делают. Но мы не обязаны так поступать».
Он поцеловал меня в щеку, крепче обнимая.