РЫЦАРЬ ОГНЯ
1
Шёл шестнадцатый год Эры Дракона, когда Гумбеон, Старейшина Клана Беонал, объявил о том, что настало время Турнира. Воины, преимущественно молодёжь - и лишь некоторые из стариков, переживших сражение на Дымящейся равнине, - были оповещены внучатым племянником Гумбеона, Гумаланом. Гумалан, совсем ещё желторотый юнец, потратил половину весеннего сезона на то, чтобы оповестить мужчин Клана. Роль герольда была первым испытанием, необходимым для того, чтобы в перспективе занять место Старейшины, принадлежащее его роду уже несколько поколений. Обходя земли, принадлежащие Клану, Гумалан посетил и зелёные холмы, покрытые острыми валунами, и ущелья, в которых струился колдовской туман, и заснеженные вершины Блистающих гор, и, в конце концов, даже морское побережье, на котором издревле селились беглецы и непокорные, изгнанные из своих родов и нередко промышляющие разбоем. Несмотря на то, что жизнь его в этих суровых землях десятки раз подвергалась опасности, Гумалан проявил исполнительность и донёс весть Старейшины до каждого селения, до самой убогой хижины, выстроенной из морского плавника. Его приняли даже в подземном замке Лорда Дерима, неоднократно бросавшего вызов Старейшине и угрожавшего переметнуться на сторону заклятого врага Клана, Шадонов. Дерим, несмотря ни на что, подтвердил верность присяге и предоставил Гумалану кров, тепло и пищу, а также обещал, что все мужчины его рода явятся по зову Рога Войны. Некоторые, добавил он многозначительно, даже примут участие в Турнире лично. Говоря так, Дерим бросил взгляд на своего сына, такого же самоуверенного и заносчивого, как он сам. Гумалан, услышав такую весть, удивился, хотя и не должен был - властные амбиции Лорда Дерима, давно уже присвоившего себе часть земель Клана и распоряжавшегося в них по своему усмотрению, ни для кого не были секретом.
Стиснув зубы, Гумалан ответил:
- Турнир для того и проводится, чтобы в нём приняли участие все мужчины Клана без исключения.
- Даже мужчины рода Гум? - иронично спросил Лорд. Его вассалы, сидевшие за столом, и даже прислуживавшие им слуги, рассмеялись.
Несмотря на такое явное неуважение Дерима к древним обычаям, Гумалан, сохраняя достоинство, отвечал:
- Я посвятил свою жизнь служению Клану - и Королеве. Путешествуя в одиночку и тем самым подвергая свою жизнь опасности, я доказываю, что не пытаюсь узурпировать власть, а лишь являюсь скромным слугой Клана.
Лицо Дерима, самозваного Лорда Трёх Долин, налилось кровью. Его сын, ударив кулаком по столу кулаком так, что посуда сидевших рядом сотрапезников со звоном подпрыгнула, встал и вышел из зала. Гумалан, несмотря на то, что у него противно заныли коленки, решил держаться с мужеством, подобающим представителю его славного рода. Не комментируя никак поступок наследника, он холодно улыбнулся и продолжил есть. Сейчас его защищал только нарисованный на его теле магический знак, данный ему Старейшиной, а тому - самой Королевой, и, если Дерим задумал измену и убийство, даже тайное, оно не пройдёт бесследно. Тот, кто причинит вред Гумалану в период, пока на нём этот знак - а он сойдёт лишь в день Турнира - будут мечены особым следом, заметным и непосвящённому. Конечно, в годы безвластия и анархии, последовавшие за разгромом на Дымящейся равнине, Дерим был способен отразить любое нападение, которое могли предпринять верные Старейшине роды, но сейчас ситуация изменилась, и все это отлично понимали. Турнир, который определит Воина Полудня Клана Беонал и объединит всех мужчин без исключения, будет лишь прелюдией к куда более великим событиям, которые неизбежны. Воин Полудня, взяв в руки священные реликвии Клана, не сможет не продуть в Рог Войны, пока жив Дракон, уничтоживший войско покойного Короля. Но, начав войну, он первым делом будет вынужден покарать мятежников, и тогда Дерим понесёт заслуженное, хоть и жестокое, наказание за все свои прегрешения. Ему не поможет ни уединённое расположение его замка, укрытого в лабиринте подземных переходов и тайных пещер, ни тяжёлое вооружение его вассалов, держащих в страхе всю округу, но неспособных противостоять по-настоящему сильному отряду.
Понимая это, Гумалан всё-таки испытывал страх, который попытался скрыть, напустив на лицо выражение, которое многократно наблюдал у Старейшины. То была смесь высокомерия и пренебрежения, с которой контрастировал пылающий взгляд. Гумалан сам неоднократно становился жертвой этого приёма - сначала Старейшина Гумбеон принуждал его к послушанию и спокойствию, а потом внезапно повергал в священный трепет своим жёстким взглядом, словно пытающимся прожечь собеседника насквозь.
Лорд Дерим, когда на него так посмотрели - притом какой-то безоружный мальчишка, едва прикрытый стягом герольда, дарующим ему неприкосновенность, - пришёл в ярость. Он был соратником Короля, сгоревшего в злополучный день битвы на равнине, которую с тех пор называли Дымящейся, он сам участвовал в этом сражении, и был одним из немногих спасшихся командиров, он стал единовластным повелителем этих земель и владел ими уже долгие годы - и ему бросают вызов! В его собственном замке!
Тем не менее, после минутной паузы, в ходе которой сидевшие за столом, усиленно стучали утварью и произносили нарочито громкие здравицы, Лорд Дерим смог совладать с эмоциями. Улыбнувшись насквозь лживой, но более чем широкой улыбкой, он даже выпил в честь гостя.
Гумалан, демонстрируя достоинство и уважение к дому, ответил ему тем же:
- Вы варите крепкий мёд, глава рода Дер.
- Не злоупотребляйте им, а то совсем потеряете голову.
2
Турнир, проходивший в канун летнего солнцестояния, согласно традиции, заведённой ещё в незапамятные времена, длился ровно неделю. Сотни мужчин Клана, большинству из которых не исполнилось и тридцати, в первый день состязались в беге на выносливость, продолжавшемся более суток. После двухдневного отдыха, потраченного на поиск отставших и похороны одного участника, для которого нагрузка оказалась чрезмерной, наступил день испытания колдовским туманом. Туман этот, скапливавшийся в самых мрачных и тёмных лощинах, был порождением загробного мира, и один только вдох его мог унести непосвящённого в край, где живут лишь души умерших. Тем не менее, человек с достаточно тренированными лёгкими мог задержать дыхание на несколько минут, однако, как говорили знающие люди, от этого становилось только хуже, когда приходилось сделать первый вдох. Только те, кто был обучен магии с детства, мог, дыша туманом, контролировать себя и не поддаваться видениям. Гумалан, например, прошёл бы это испытание лучше всех, однако колдовской туман, если пребывать в нём слишком долго, отнимал много физических сил, отчего маги, способные существовать в двух мирах одновременно, как правило, жили вдвое меньше обычного человека и не годились в воины. Из тех, кто не принадлежал к роду Гум, но был способен пройти это испытание, по мнению Гумалана, особенно выделялся Траниск, друг его детства. Высокий и статный, он привлекал к себе внимание женщин, полагавших взгляд его голубых глаз неотразимым, в то время как мужчины уважали его за благородство и выдающуюся физическую силу. Гумалан, вспоминая, как они вместе учились, с помощью медитации и особых положений переплетённых пальцев, дающих магическую защиту, противостоять козням демонов, верил в своего друга. Тот, конечно, имел все задатки для того, чтобы пробиться в группу из четырёх победителей, которых допускали к финальным состязаниям последнего дня. И Траниск, к великой радости Гумалана, успешно прошёл это испытание. Радость, его, однако, была омрачена неожиданным успехом сына Лорда Дерима, худощавого бледного парня по имени Деран. Последний, несмотря на то, что смог успешно пройти два этапа отбора, уже успел составить о себе крайне негативное впечатление. Впрочем, горячительные напитки, лившиеся рекой, достаточно быстро вербовали ему новых сторонников.