— Дик, я соврал тебе только один раз, про свой возраст, — с грустью, но твердо ответил Чарли, глядя в пространство, на зигзаг светлой щели, молнией прорезающей стену грота. — И знаю, к чему может привести подобный пустячок! Но в то, что Мэгги нас предала, я поверю не раньше, чем погибнет Грифон!
— Что вы говорите, хозяин! — ужаснулся Береникс. — Зачем так?..
Чарли продолжал смотреть прямо перед собой, отвечая сразу всем, без личного обращения:
— Когда она уверяла, что на нашей стороне, Мэгги клялась его жизнью. Грифон — свидетель и ставка на ее правду. Если это обман, он на ее совести. Но до тех пор…
— О, люди! — взвыл Береникс, падая на пол и закрыв голову лапами. — Разве так можно?!..
— Неужели, она сама предложила его как ставку? — с отвращением спросил Гоша.
— Нет. Я. — Чарли напомнил, что предупреждал их о всеобщем недовольстве. Не надо было спрашивать.
— При том, как трудно добывать новости, мы о гибели ее коня можем и не узнать, — осторожно заметил Дик.
— Да, если он будет жив, это заметить легче, — бестрепетно согласился Чарли. — Но одно и сейчас ясно: твоя красотка действительно талантливая шпионка, и несравненно манипулирует людьми. Она хотела, чтобы я ей верил, и сумела этого добиться; хотела, чтобы ты думал о ней плохо… ей и это удалось.
Не глядя на него, Дик тихо сказал:
— Сам подумай, если мы друг против друга, кому это наиболее выгодно?
Чарли наконец усмехнулся, показав зубы, и отбросил со лба вьющуюся челку. Его глаза посветлели.
— Я всегда за тебя, Дик, что бы ни случилось. Но это ведь не значит, что ты всегда прав.