Я едва видел из пристани силуэт вершины медузы. Надо мной был город, закрывающий обзор. Вдали на вершине были комнаты Семьи. Они напоминали прекрасный замок, виднеющийся из облаков.
Туда мне и надо. Я пошел по веревочным лестницам и мостам из досок выше. Я мог поехать на лифте, их было несколько здесь, но я хотел увидеть город в движении. Такой возможности у меня еще не было.
Каждый уровень был с особым назначением, так мне показалось. Все же за час нельзя было обойти весь город и увидеть все. Я отметил три этажа, посвященных еде. Дома там были из брезента, свисающего с платформы выше. Некоторые были из сухих водорослей, но это было ближе к центру. На краях все должно быть легко убирающимся.
Самым шумным был рынок тканей. Люди со всего мира прибывали сюда, и я видел глаза, одежды и волосы всех цветов. Я слышал диалекты, что знал по своим путешествиям. Я всегда знал, что город Ино был центром всего, но не до конца понимал значение. У нас не было магазинов во флоте Эль-Асим, как и не было города. С нами были лишь те, что летали. Я приближался к комнатам Семей, и пространство между зданиями становилось шире, шума было все меньше, как и запахов.
Центр управления матушки был огромным, полным оборудования, и некоторое я не знал. На экранах были слова на сакинском, иероглифы. Матушка общалась с людьми за большим столом, на который поместился бы весь мой центр управления.
Она подняла голову, кивнула и продолжила игнорировать меня, указывая короткими руками на точки на карте.
Я воспользовался шансом рассмотреть ее. Она была высокой по сакинским меркам, но низка по адалическим. Ее круглое лицо было с острыми скулами, заостренным подбородком и миндалевидными глазами. Она была в бирюзово-сапфировом одеянии, а черные волосы были стянуты в высокий узел, украшенный ракушками.
Серебряный камень в виде летаран, подчеркивающий ее ранг, как высшей старейшины, позвякивал в ее волосах, когда сталкивались щупальца.
Она была истинной сакинской леди.
Она закончила обсуждение и поднялась.
- Джентльмены, леди, - сказала она на сакинском, а продолжила на адалическом, - прибыл Эль-Асим.
Эль-Асим. Им был мой отец. Теперь это был я.
Казалось, что это не по-настоящему.
Все встали, повернулись ко мне, прижали кулак к ладони и поклонились. Я не знал, что делать. Я был рядом с отцом, когда ему выражали такие почести, но никогда не был на его месте. Я стоял и кивнул матушке.
Она подошла ко мне и обхватила мои руки.
- Как ты? – спросила она на адалическом. Я не знал, почему она говорила на моем языке в своем городе. И она со своими жителями делала так же, когда мы попытались низвергнуть Небесный город.
- В порядке, окаасан, - ответил я на сакинском, чуть сжав ее руки.
Она вздохнула и отступила на шаг.
- Ты доказал, что достоин быть лидером. Теперь ты Эль-Асим.
- Это не значит, что мы не будем говорить на твоем языке в твоем городе. Так правильно.
Она покачала головой.
- Нет. Когда ты в моем городе, мы говорим на твоем языке, как и должно быть в знак уважения Семей.
Я ничего не доказывал.
- Нам есть, что еще обсудить, - продолжила она на адалическом. Я вздохнул. Никогда не удавалось переспорить матушку.
- Да, есть.
Она повернулась к столу и указала, чтобы я присоединился к ней.
- Мы получили послание твоей королевы.
- Она не моя королева.
- Но думает она иначе.
- Пусть думает.
На огромном столе лежала карта. Там добавили Павлиний камень рядом с островами Коко Надие. Кивидинок был крупнейшим континентом, но на нем не было ни городов, ни портов, ни торговли.
- Так ты ее рыцарь?
- Нет, - я сосредоточился на карте, видя пути, по которым успел пролететь. – Но я еще не решил, использовать ли то, что она меня так называет.
Совет старейшин оставался за столом.
- Чем ты думаешь, юный Эль-Асим?
Я посмотрел на старого учителя.
- Йотака-сан, я думаю, что мир должен быть среди всех племен, а не только Великих Семей.
Его выражение на миг изменилось, он чуть прищурился. Остальные расслабились.
- Как нам сделать это, саид? – сказала женщина по другую сторону стола с родинкой на подбородке и высоким голосом, который сложно было забыть, хоть я и не знал ее имени.
- Будем договариваться, как и предлагали Руки, - я вскинул руки. – Но сработает это, если все племена будут участвовать в переговорах.
- Синн, - прошептала матушка. – Нельзя этого позволить. Власть ускользнет.
- Да, - я выпрямился, глядя на карту. – Мир меняется, матушка. И больше не будет семи Великих семей, их пять. Две превратились в горстку выживших, и те связаны с другими. Их Семей нет.