Я ничего не видел. Ночь ли сейчас, день ли, я понятия не имел. Цепь, захлестнутая вокруг моей шеи, другим концом крепилась к скобе, прочно закрепленной в стене. Один раз я попытался выдернуть ее из трещины, но больше не предпринимал подобных попыток.
Один раз я задрожал всем телом. Но больше не делал такого.
Один раз я исполнился надежды, что кто-нибудь из моих друзей принесет мне одеяло или ворох тряпья. Что всевидящая и всепонимающая женщина, приходящаяся мне женой, принесет мне сухарей или миску бульона. Ничего подобного не произошло и вообще не могло произойти.
Один раз я сильно задрожал на ветру, но быстро справился с дрожью и больше уже не дрожал. Теперь я хотел спать, и, хотя снежинки щекотали мне лицо и мои ноги заносило снегом, я не испытывал никаких неприятных ощущений. Я больше не чувствовал боли.
Что-то шершавое, теплое и мокрое проехалось по моей щеке. Я пробудился от сна и увидел прямо перед собой знакомую лохматую морду, такую же широкую и коричневую, как мое боевое седло. Я поморгал, и Гильф лизнул меня в нос.
– Пора вставать. Взгляните на солнце.
Оно стояло уже высоко в облачном небе.
– Нашел его. – Гильф энергично завилял хвостом. – Могу показать. Хотите пойти?
– Да. – Я отбросил одеяло в сторону. Я насквозь промок, но не особо замерз. – Но я не могу, сейчас не могу. Мне нужно задержать ангридов. И почистить кольчугу, и поговорить с тобой.
– Хорошо. – Гильф лег. – Все равно лапы стер.
– Но сначала мне нужно найти своего коня. Похоже, он заблудился ночью. – Я поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам, прикрывая ладонью глаза от солнца.
– В наветренной стороне. Чую запах.
Через полмили след от седла, которое жеребец волочил за собой, стал настолько отчетливым, что даже я мог идти по нему. Угрожающе рыча и гавкая, Гильф преграждал дорогу жеребцу, покуда я не поймал веревку привязи.
Вернувшись к яме с водой, я снял шлем и кольчугу и достал из переметной сумы ветошь и флягу с маслом.
– У меня не было с собой этих вещей, когда мы с тобой плутали по лесу, – сказал я Гильфу, – но с тех пор я многому научился. Быть рыцарем – все равно что быть матросом. За славу и свободу ты платишь постоянным трудом: смазываешь маслом, чистишь, латаешь и полируешь. Иначе лишаешься и первого, и второго.
– Славные были дни. – Гильф повалялся на мокрой траве, поднялся на ноги и встряхнулся.
– Тебе нравилось на корабле?
– В лесу. Нравилось. Только вы и я. Хорошие запахи. Охота. Костры ночью.
– Да, это было здорово, – улыбнулся я.
– Плохое место. – Гильф чихнул.
– Лес? Я думал, тебе там нравилось.
Моя кольчуга, которую я хорошо смазал маслом перед тем, как покинуть отряд Била, еще не начала ржаветь. Я резко встряхнул ее, просыпав на землю дождик мелких брызг, а потом принялся протирать чистой сухой тряпицей, просовывая уголки между плотно пригнанными друг к другу металлическими кольцами, где могли остаться капельки влаги.
– Здесь, – пояснил Гильф.
Я ненадолго задумался.
– И да, и нет. Я понимаю, что ты хочешь сказать. В такой голой местности не водится дичь, да и воды здесь нет, хотя сегодня ночью ты не сказал бы такого. Кроме того, здесь обитают ангриды. Это их страна, Йотунленд, а они грозные враги. Но лорд Бил говорил о своем желании повести против них сотни рыцарей, а для подобного сражения лучше местности не найдешь. Дайте лорду Билу или герцогу Мардеру пятьсот рыцарей и две тысячи лучников – и произойдет битва, о которой люди будут слагать легенды до скончания времен.
Гильф коротко проворчал.
– Отважные рыцари, хорошо вооруженные, с длинными прочными пиками. Лучники с длинными луками и с сотней стрел на каждого. Здесь раздолье для боевых коней и раздолье для лучников. – При одной мысли о подобном сражении мне страшно захотелось принять в нем участие. – Спустя год со дня битвы ангридов останется так же мало, как сейчас осталось огров. А через сто лет половина жителей Форсетти будет считать рассказы о великанах чистой воды вымыслом.
Гильф вернул меня к действительности:
– Вы гонитесь за ними. Вы так сказали.
– Да. Они напали на людей лорда Била, когда нас с Гарваоном не было в лагере и лорда Била с дочерью тоже. Мы убили четверых, но остальные сбежали с ценными подарками, которые мы везли королю Гиллингу.
– Он их получит в любом случае, – заметил Гильф.
– Возможно, по крайней мере, часть. Но если бы лорд Бил преподнес дары от имени короля Арнтора, было бы совсем другое дело. Поэтому мы разыскиваем налетчиков. Я поехал вперед, а остальные следуют за мной по возможности быстро, хотя очень быстро все равно не получается, поскольку многие теперь идут пешком.
– Могу найти налетчиков. Хотите?
– У тебя же лапы стерты.
Гильф лизнул переднюю лапу, словно проверяя.
– Терпимо.
– Я хочу, чтобы ты остался со мной, – решил я. – Ты долго отсутствовал, пока искал Поука, и я соскучился. Кроме того, ты можешь вкусно поесть.
– Конечно! – Гильф завилял хвостом.
– У меня есть вяленое мясо. – Я вытащил мясо из переметной сумы и дал Гильфу кусок. – Оно соленое. Ты сможешь напиться из ямы? Сейчас, после дождя, вода там вполне сносная.