— Хорошо, только я никакой не принц! — Рыжик помотал головой. — Вот ещё. Это слово обидное. Я почти хулиган. Ещё немного, и меня примут. Сам Мырлин обещал, что будет со мной дружить.
— Ай, да ладно, я-то вижу, кто принц, кто не принц, — драконий глаз намётанный. Нас, принцев и драконов, нынче мало осталось. Прошли те времена, когда я тебя огнём, а ты меня копьём. Мы должны держаться вместе! — Дракон отряхнулся. — Ну, веди. Ты меня выкупил из рабства, я теперь твой пленник и буду верно служить, пока тоже тебя от чего-нибудь не спасу. Такой драконий закон.
— Здорово! Тогда пошли! Давай, дракончик, лапками, лапками… Ребятам тебя покажу!
Но рыцарей Трёхногого стола во дворе уже не было. Они оседлали велосипеды и куда-то укатили. Была только бабуля… Бабуля посреди детской площадки отчаянно звала:
— Толик! Толечка! Колокольчиков! Ой, люди добрые… Пропал! Ох, что ж я матери-то скажу… Толя-я-я!!!
— Эх, бабуля, бабуля, — вздохнул Рыжик и громко крикнул: — Я здесь!!!
Глава 3. И что было дальше
Когда Рыжик не нашёл на площадке знакомых мальчишек, он подумал, что это и есть самая большая досада за сегодняшний день, досаднее быть не может. Добыть дракона, да ещё так дёшево, — и вот нате, похвастаться вовсе некому! Оказалось — может.
Прямо посреди детской площадки, на глазах у голубей, бабуля жестоко колотила Дракона палочкой.
Его Дракона! Да с такими обидными словами:
— Ах ты скверная зверюга! Ах ты пакость! Сейчас же отпусти моего мальчика! Сгинь, пропади, бродячее животное!
Дракон вцепился в ногу хозяина и вопил в ответ:
— Никуда я не сгину, старая ведьма! Мой принц, ну скажи ей, чтоб отстала, чешую же попортит!
А радужная чешуя так и летела во все стороны.
— Бабушка, пожалуйста, не трогай Йорика!!! — взмолился Рыжик. — Ему же больно! Он и так себя плохо чувствует! Бедный, бедный Йорик…
— Ах он ещё и заразный! Ну уж домой ты его не потащишь! Игуану заморскую! — И бабуля замахнулась клюшкой, чтобы нанести решающий удар. Рыжик даже не ожидал от неё такой прыти. Что же делать? Оставалось только воспользоваться испытанным драконьим методом. И Рыжик отчаянно закашлялся…
— Бабушка… он… кхе-кхе… пойдёт… с нами!
— Ах! Толенька! Я же всегда говорила, что у тебя слабые лёгкие! — бабуля всплеснула руками, и палочка выпала. — Всё, что хочешь, Толенька! С нами, значит, с нами! Только скажи, что уже прошло! Больше не болит, да? Не болит? Дышать можешь?
И вот к подъезду направилась такая процессия: впереди гордо шёл Рыжик, за ним понуро плёлся дракон, а замыкала шествие бабушка с клюкой. Время от времени она сердито тыкала ею бедного Йорика:
— Ещё поглядим, что мать скажет, когда тебя, образину, увидит!
Но всё вышло неожиданным образом. Мама была уже дома — что-то рано она вернулась. Сжавшись в комочек, мама сидела на тумбочке в коридоре и всхлипывала. По щекам у неё текла тушь. А под ногами — разливанное море… По морю плыли дорогие туфли, и недорогие яблоки выплывали из пакета с продуктами, а за ними — петрушка, овсяные хлопья…
— Мы затопили соседей! — жалобно сказала мама. — Стиральная машина сломалась. А за неё ещё кредит выплачивать и выплачивать… И вся мебель… Намокла-а-а…
— Ах ты, беда! — Запричитала бабуля. — Одно к одному! И этот ещё гадость всякую домой тащит… — добавила она и приподняла дракона за шиворот. А потом плюхнула его прямо в лужу. — Полюбуйся, Верочка!
Но мама сейчас не заметила бы дракона, даже соберись он её испепелить. А «этот» скромненько топтался у двери. Дракон чувствовал себя не в своей сказке. Вот и мама тоже подхватила отчаяние, заразилась тоской Большой Бедовой улицы. И тогда Рыжик задал вопрос, который волчком вертелся у него на языке уже много дней:
— А может, позвоним папе? Он что-нибудь придумает!
Позвоним папе — и всё будет как раньше. Ведь до Большой Бедовой и Малой Удачной была когда-то и Просторная Счастливая улица. За что мама так на папу обиделась, что простить совсем-совсем никак-никак нельзя? Вот он, Рыжик, всегда её прощает, что бы она ни натворила.
Мама в тот же миг изменилась в лице. Резким движением ладони размазала тушь и стала похожа на бойца отряда особого назначения.
— Никому мы звонить не будем. Сами справимся, — она решительно спрыгнула в лужу и указала пальцем на дракона: — Кто это? Вот это… кто? Или что?