Выбрать главу

Даруй мне! Даруй за ўсё, калі здолееш…

Марыська таксама апускаецца на калені, абдымае любага, на нейкі момант замірае, а потым у адчаі, таропка абсыпае твар Кастуся пацалункамі.

Уваходзяць Лосеў і Паліцмайстар.

Лосеў. Свидание окончено!

Каліноўскі ўстае з падлогі і падхоплівае Марыську. Паліцмайстар спрабуе ўзяць яе за плячо, каб вывесці сілаю. Яна спакойна адводзіць яго руку, хрысціць суджанага, спінаю адыходзіць да дзвярэй.

Марыська. Бывай, Кастусёк… (Знікае за дзвярыма, за ёй выходзіць і Паліцмайстар.)

Лосеў (садзіцца на зэдлік, Каліноўскага жэстам запрашае прысесці на ложак). Прощание навсегда… Поцелуй в лоб… Сентиментальные стихи, и тоже прощальные…

Каліноўскі. Шпег-выведнік такога ўзроўню, а не ўтрымаўся, каб не прыліпнуць да замочнай шчыліны… Якая ганьба! Якая мярзота!..

Лосеў. Моё особое внимание к вам, диктатор, объясняется не моей испорченностью, а моим желанием помочь вам избежать виселицы, в неизбежности которой вы убеждены совершенно обоснованно.

Каліноўскі. Вы мне… дапамагчы?..

Лосеў. Да, я!.. Всё ещё можно… Нет, не всё, но кое-что изменить можно.

Каліноўскі. Патлумачце — не зразумеў…

Лосеў. Вы мне раскрываете конспиративную сеть всей вашей заговорщицкой организации, называете явки и имена сообщников, которые еще не убежали за границу, а я убеждаю его высокопревосходительство генерал-губернатора проявить христианское милосердие к своему основному врагу и заменить смертную казнь повешением на поселение с милой в каком-нибудь сибирском шалаше. Большего обещать не могу. Уж больно велики ваши «заслуги» перед матушкой Россией.

Каліноўскі. Не магу з гэтым пагадзіцца, паколькі заслугі перад матухнай Расіяй вашага «благородия» і яго «высокопревосходительства» генерала-вешальніка з заслугамі маімі ні ў якое параўнанне не ідуць.

Лосеў. Не скромничайте, господин Калиновский, Россия ваших подвигов долго не забудет.

Каліноўскі. Белая Русь, Літва, Польшча, Каўказ і народы ўсходніх і сярэднеазіяцкіх калоніяў Расейскай імперыі не тое што доўга, а ніколі ў вякі вякоў не забудуць вашых крывавых подзвігаў на іх землях.

Лосеў. Так мы можем поссориться. И я хочу заметить, что без ваших признаний о ваших «подвигах» на вашей земле картина нашей борьбы не будет полной. Ваши признания — это единственный способ войти в историю. Иначе в безвестности окажетесь не только вы, но и ваши соратники, если вы сокроете их имена. В ваших интересах пополнить наш архив.

Каліноўскі. Ці пра ваш архіў нам рупіцца? А свой мы захавалі надзейна. Час некалі аб’яднае іх, і людзі ацэняць нашыя подзвігі па справядлівасці.

Лосеў. Раньше, чем это случится, пройдут столетия.

Каліноўскі. Але ж яны пройдуць. А вам не церпіцца сёння ўведаць наш вопыт, нашу практыку, нашу тэхналогію барацьбы за наша выжыванне. Яны патрэбны вам, каб апярэджваць супраціўленне заваяваных, прадбачыць вывяржэнне вулканаў народнага гневу, тапіць людзей у крыві загадзя, да таго, як яго пякельная лава спапяліць акупантаў.

Лосеў. Я рад, что вы всё понимаете правильно. И надеюсь, тщательно обдумаете моё предложение. Игра стоит… жизни. Размышляйте!.. Думайте!..

Каліноўскі. Што ж яшчэ застаецца рабіць у турме, як не думаць?

Лосеў. Константин Семёнович, право же, я как профессионал отношусь к вам с уважением. Более того, вы мне просто симпатичны. Вы мой достойный визави.

Каліноўскі. Даруйце, я так не думаю і з гэтае прычыны не магу адказаць вам узаемнасцю.

Лосеў. И тем не менее советую вам помнить, что от меня и ни от кого другого зависит, быть вам или не быть. (Устае з зэдліка.) Честь имею!

Каліноўскі (таксама ўстае з ложка). Сумняваюся…

Лосеў. Простите, не понял?..

Каліноўскі. Сомневаюсь, говорю, что вы честь имеете…

Лосеў (стрымана). Не заботьтесь о моей чести, но позаботьтесь о своей судьбе. (Ад дзвярэй.) Особая следственная комиссия армейских костоломов выпотрошит вас до основания и ходатайствовать за вас перед Муравьёвым-вешателем не станет. И слушать вас на вашем дурацком наречии не будет.

Каліноўскі. Канкурыруючая фірма па здабычы чыноў і званняў у вобліку Асобай следчай камісіі?..

Лосеў. Вы мой трофей. И приз охотника на крупную дичь возьму я. Или я — не Лосев!