Мерлин. О чем бишь мы говорили? (Лже-Гавейн оглядывает себя.) Джинифер! Дело серьезное. Прекрати любоваться этим нарядом с таким омерзительным легкомыслием.
Лже-Гавейн. Теперь я же любуюсь нарядом! А кто попрекал меня, что я не одет?
Мерлин. Я называю нарядом обличье, которое вовсе не твое и которым ты пользуешься лишь по моей воле.
Лже-Гавейн. Не сердитесь; я буду осторожным и послушным, обещаю.
Мерлин. Если незнакомец выдержит испытание, рыцари отправятся сегодня вечером; полагаюсь на тебя.
Лже-Гавейн. Полагайтесь, хозяин.
Голос Короля (снаружи). Любезный племянник! Гавейн! Куда, к черту, он подевался?
Лже-Гавейн. Опять за свое!
Мерлин. Тихо!
Лже-Гавейн. Уж любит меня, так любит!
Мерлин. Вот посмотрим, так ли ему полюбится твое присутствие за Круглым Столом в таком виде.
Лже-Гавейн. На что спорим?
Мерлин. Вот и он. (Входит король.) Сир, Гавейн искал вас.
Король. Где ты был?
Лже-Гавейн. Я кричал «дядюшка, дядюшка», пока вы кричали «племянник, племянник», так и разминулись.
Король. Я думал, ты на псарне.
Лже-Гавейн. А я был во дворе. До чего глупо! Так расположились звезды.
Король. В каком ты виде? Время не ждет, рыцарь уже близко. Тебе надо одеться, Гавейн.
Мерлин (в сторону). Ну вот.
Лже-Гавейн. Сир, вы меня удивляете. Неужели юность должна маскировать свое тело, как старость? Разве лани и дикие жеребята прикрываются парчой и бархатом? Или я урод? Или я горбат, или кривоног, чтоб рядиться в неудобные одежды?
Король. Он прав, честное слово.
Лже-Гавейн (потихоньку, толкая Мерлина). Проиграли. (Вслух.) Спасибо, любезный дядя. Я был уверен, что вы с пониманием отнесетесь к этой новой моде.
Король. Интересно, что на это скажут наши святоши и наш поэт. Они вечно тут как тут, следят за мной, как сговорились. Они меня обожают, Мерлин, но им не по душе, что я смеюсь и живу весело. Право, у меня слишком серьезные дети, а перед супругой я прямо-таки робею.
Мерлин. Королева — святая.
Король. Верно. Королева святая, зато я не святой, и мои нововведения ей не нравятся. (Зовет.) Бландина! Гиневра!
Бландина (из-за кулис). Да, отец.
Король (Мерлину). Вот видите. (Громко.) Попроси мать и брата прийти сюда, и сама с ними приходи.
Бландина (из-за кулис). Хорошо, отец.
Лже-Гавейн. Мне, может быть, лучше удалиться.
Король. Останься!
Дверь в глубине открывается. Входит королева с сыном и дочерью. Они приближаются, отходят вправо и стоят там, потупясь. У Саграмура на тунике посреди груди кровавое пятно от неисцелимой раны. Мерлин низко кланяется. Вошедшие стоят неподвижно.
Королева. Вы звали меня, сир?
Король. Гиневра, и ты, Бландина, и ты, Саграмур, я хотел посоветоваться с вами по поводу новой моды, которую думает завести наш любезный племянник. Подойди, Гавейн. Что скажете о его парадном одеянии? (Королева и дети одновременно взглядывают на него и снова опускают глаза. Молчание.) Так я и думал. Наши праведницы и наш поэт не одобряют.
Королева. Сир, так Ваше Величество пригласили нас для того, чтоб посмотреть на Гавейна без штанов?
Король. Наше Величество от души забавляется вашим смущением.
Лже-Гавейн (в ярости). Или на меня так уж противно смотреть, Бландина, что вы брезгливо отворачиваетесь?
Саграмур. Ты, может быть, и представил моему отцу какие-то благовидные объяснения, но твое одеяние тем не менее остается неприличным.
Лже-Гавейн. Неприличным! Ты еще будешь подражать мне, Саграмур, и дашь свободу своим членам, когда мне вздумается облечь свои в роскошные ткани. Таковы пути моды и глупцов, которые ей следуют.
Король. Он страстный охотник, душа моя, и берет за образец одежду псарей…
Лже-Гавейн (агрессивно). Которые выглядят во сто раз благородней, чем вельможи, приятные вашему взору и маскирующие свои изъяны.
Бландина. Не в моих правилах разглядывать слуг.