Потеряв в дороге одно судно, эскадра Хэмфри прибыла к острову Ньюфаундленд - в его водах издавна ловили рыбу моряки под всеми флагами. Но англичане, суда которых были лучше оснащены и вооружены, принялись диктовать условия. Они объявили остров владением Елизаветы I, на котором устанавливается англиканское вероисповедание. Гилберт издал закон о наказании лиц, не признающих этих прав и оскорбительно отзывающихся об английской королеве. Иностранные моряки отказались подчиняться каким бы то ни было указам и снялись с якоря.
Суровый климат осложнял освоение острова, среди колонистов начались болезни. Появились недовольные, требовавшие отправки на родину.
— Пусть дома мы не всегда ели досыта, но зато не умирали от холода.
Гилберт приказал отрезать им уши. О возвращении в Англию с пустыми руками не могло быть и речи. Прослыть законченным неудачником и попасть в немилость королевы! Как он посмотрит Уолтеру в глаза? Нет, только не это.
Дни становились холоднее, англичан всё меньше. Зимовка грозила гибелью. И Гилберт после долгих размышлений с тяжёлым сердцем в конце концов уступил
Свирепые штормы северных широт преследовали флотилию. 9 сентября 1583 года флагман эскадры фрегат «Сквирл» начал тонуть. Гилберт сидел на корме с Библией в руках. Следовавший за флагманом корабль капитана Эдварда Хейса попытался приблизиться к гибнущему судну. И когда это удалось, Гилберт крикнул:
— Море и суша одинаково ведут в небо!
— Повторяя эти слова, столь приличествующие воину, — рассказывал потом Хейс, — я могу засвидетельствовать, что командующий был непоколебим в своей вере в Иисуса Христа.
В ту же ночь огни фрегата «Сквирл» исчезли. Корабль затонул.
Пламя в камине догорало, но Рэли, кажется, этого не замечал. Он уже давно сидел так — неподвижно, скрестив ноги. Банты туфель измялись.
К парадному подъехала карета, и в дверь постучали. На вопрос слуги, что понадобилось столь поздним гостям, властный голос потребовал:
— Именем королевы, откройте.
Перепуганный лакей не стал задавать вопрос дважды и расторопно подчинился. В холл первого этажа быстро вошли высокая статная леди под тёмной вуалью и несколько богато одетых джентльменов. Обращаясь к ним, она сказала:
— Подождите меня в карете.
Затем, не поднимая вуали, небрежно бросила слуге:
— Проводите меня к сэру Уолтеру Рэли.
Но Уолтер уже вышел и стоял на верхней площадке лестницы, ведущей в кабинет. Дама поднялась по мраморным ступеням. Рэли узнал королеву, поклонился, приглашая её в комнату.
— Плохие новости, Уолтер, — сказала Елизавета, поднимая вуаль. — Гилберт
— Я уже знаю.
Королева помолчала.
—Я всегда знала, чем это всё кончится, но он умер героем.
— Да, моя королева. В память о добром имени брата я сделаю то, что не удалось ему.
— Уолтер...
— Моя повелительница, — Рэли встал на колени, — в вашей власти запретить мне, вашему подданному, всё что угодно. Но завершить дело брата, которое умножит славу и могущество Вашего Величества, для меня дело чести.
Елизавета порывисто подошла к Рэли и положила руки ему на голову.
— Встань, Уолтер. Иногда я себя чувствую больше женщиной, нежели королевой.
Елизавета I ограничилась лишь согласием на новое предприятие фаворита. Деньги достал Рэли, но кто возглавит плавание? Королева, как обыкновенная любящая женщина, осталась непреклонна: сэр Уолтер Рэли останется в Англии. Он назначается капитаном стражи Её Величества. Два небольших барка приняли под командование опытные капитаны Филипп Амадас и Артур Бэрлоу. Перед отплытием Рэли посоветовал офицерам попытать счастья в более южном направлении, нежели в водах, где погиб его несчастный брат.
Второю июля 1584 года корабли достигли берегов нынешней Северной Каролины. «Мы вошли в прибрежные воды, где пахло так чудесно и так сильно, словно мы очутились в центре прекрасного сада…» — написал потом в своём отчёте Артур Бэрлоу. Англичане прошли ещё около двадцати миль на север и бросили в устье реки якорь. Спустили боты, отправились на берег и были ошеломлены царством пернатых. Миллионы непуганых птиц! Девственный лес, тучная земля — всё это было непохоже на аккуратные ландшафты старой доброй Англии.
Через два дня к берегу, где находилось несколько англичан, приблизилось каноэ с тремя индейцами. Один из них, не проявляя никаких признаков страха, направился к чужеземцам. Попытались разговаривать, потом перешли на жесты.
Моряки пригласили индейца осмотреть корабли. Его угостили европейскими блюдами и вином, наделили подарками. Вернувшись к своему каноэ, индеец и его товарищи занялись рыбной ловлей. Через полчаса их судёнышко едва не тонуло от изобильного улова. Тогда индейцы направили его к берегу. Здесь они разделили рыбу на две равные части — для команд обоих кораблей — и, попрощавшись, уплыли вверх по реке.