— Скоро придет мать с очередным любовником. Если ты не уберешься отсюда, то как будешь объясняться насчет оказанных тебе услуг?
Он дыхнул на меня, и я, в свою очередь, попыталась не дышать, чтобы ни единой секунды не ощущать этот мерзкий запах. На меня пристально смотрели землисто-серые глаза, клочья пепельных волос свисали до подбородка. Я не понимала, как люди могут доводить волосы до такого омерзительного состояния.
— На этот раз я не трахну тебя, гадина, но, будь уверена, я это сделаю…
И я знала, что он выполнит обещание. Он всегда так делал. Фактически мне удалось выиграть лишь одну спокойную ночь. А, может, и две, если повезет. Он обязательно вернется, и, возможно, следующие попытки избавиться от него не сработают.
— Я знаю, — сердито ответила я.
— Сделай так, чтобы твоя мамочка хорошо заработала сегодня ночью. Не позволяй ей снова отключиться перед клиентом. Это дерьмо уже начинает действовать мне на нервы.
— Тогда иди и найди себе свежее мясо, и оставь нас в покое, — рявкнула я.
Он отпустил меня, и по всему телу разлилось приятное облегчение.
— У меня уже есть свежее мясо. И это ты, дрянь.
— Ты никогда не сделаешь из меня проститутку, Джаспер.
— Сделаю. Потому, что мы оба хорошо знаем, что такова твоя жизнь. Хочешь ты этого или нет.
— Нет.
Он злобно ухмыльнулся и направился к выходу. У двери он остановился и залез в карман, вытащив пакетик с белым порошком. Он бросил его мне, я поймала одной рукой.
— Убедись, что твоя мамочка не сожрет это до утра. Мы оба знаем, что она любит на завтрак, и насколько слышал, ты тоже. Сделай так, чтобы сегодня вечером она раздвинула ноги, и взгляд ее был чистым, ты поняла меня?
— Иди на хрен! — прошипела я.
— Не заставляй меня возвращаться, гадина. Потому что, если я вернусь – ты знаешь, чем это закончится. Достань для меня деньги или увидишь, что будет. Еще одна неделя без жрачки звучит не очень привлекательно, не правда ли?
Заметив мое выражение лица и громкое урчание в желудке, он сдавленно хихикнул.
— Я так и думал. Сделай, что я сказал, сучка.
Затем Джаспер ушел. Вот и все. Я взглянула на пакетик с порошком в моей руке. Вздохнув, открыла его, высыпала дорожку на журнальный стол, встала на колени, свернула пятидолларовую купюру и втянула носом порошок.
Он прав. Я нуждаюсь в дозе так же сильно, как она.
Это единственный способ уйти от реальности.
Покинув территорию лагеря, я направилась вниз по дороге. Меня наполняли непонятные чувства. В своей голове я прокручивала тысячу различных сценариев. Пыталась обдумать всю ситуацию, понять, что я чувствую при нахождении здесь. Встреча с отцом и неподдельный ужас в его глазах после моего рассказа, заставили меня усомниться в правильности сделанного выбора. Привыкнет ли он к тому, что я теперь буду рядом или все пойдет по наклонной?
Но с другой стороны, я понимала, что все могло сложиться гораздо хуже для нас обоих. Я росла среди мерзких людей, большая часть которых были отбросами, полагающими, что чувства – это бесполезные и ненужные эмоции. Равнодушные, бессердечные личности, для которых делать больно другим - это в порядке вещей. Вот, в чем вся разница между байкерами и отребьем, рядом с которым я проводила свои дни. Байкеры будут точно бороться за то, что им дорого и верить в те вещи, до которых этим подлецам нет никакого дела. Все, чем они занимаются, имеет только один смысл – бизнес и деньги. Не думаю, что байкеров можно отнести к данной категории, по крайней мере, мне очень хотелось на это надеться.
Реакция отца на краткий курс моей жизни говорит о том, что, даже не зная меня, он бы защитил. Я понимала, что все это все временно и не стоит сильно цепляться за тонкую нить, но все-таки на душе стало тепло. Но ведь мне здесь не место. Положа руку на сердце, я даже не знала, где оно. Как человек может обрести приют, если всю жизнь он провел в попытке защитить себя, потеряв всякое доверие к людям? В страхе, что рано или поздно все плохо закончится, и что стена, которую воздвигаешь вокруг себя, может внезапно разрушиться, я нигде не могла найти покой. А сейчас чувствовала себя в безопасности. И это все, что мне нужно. Он не сможет меня найти, пока я под защитой.