— Я все расскажу тебе завтра, — сказала она примирительно. — После того как мы хорошенько отдохнем.
— Нет, ты расскажешь мне сейчас! — отрезал Дэйн, скрестив руки на груди. Глориана подозревала, что в его планы на ближайшие несколько часов сон не входил.
Глориана начинала терять терпение. Она любила этого человека так сильно, что вдали от него ее не удержали даже границы времени. Но она не позволит ему переупрямить себя. Ни за что! Надо сейчас же дать ему понять, что она не собирается мириться с его вспыльчивым характером.
— Потише, милорд, — вспылила она, — иначе я вообще перестану разговаривать с вами. Я вам не собака, не оруженосец и не солдат!
Дэйн пригладил руками давно не стриженные волосы, в которых застряли соломинки. На лице его, озаренном светом горящих на стенах факелов, отразилась внутренняя борьба. Он был вне себя, но старался сдержаться.
— Объясни мне все, — процедил он сквозь зубы.
— А если я откажусь? — презрительно спросила Глориана, задрав нос. — Выпорешь меня? Или заточишь в монастырь?
Дэйн открыл рот, потом вновь закрыл его. «Он просто прелесть, — подумала Глориана, — даже когда злится».
— О Господи! — воскликнул Дэйн. — Ты же знаешь, что я никогда не ударю женщину, будь она мне женой, любовницей или и той и другой вместе. Д насчет монастыря… Неужели ты думаешь, что я способен обрушить такое несчастье, в твоем лице, на голову ни в чем не повинных монахинь?
Глориана пыталась сохранить на своем лице суровое выражение, но ей это не удалось. Дэйн был просто невозможен, но она слишком сильно обрадовалась встрече с ним, чтобы сердиться. Она начала смеяться, а когда он недоуменно уставился на нее, расхохоталась еще сильнее.
Наконец, пробормотав себе под нос какое-то проклятие, Кенбрук подхватил Глориану на руки и закружил по комнате. Потом звонко чмокнул ее в губы.
— Мне так жаль, что я заставила тебя волноваться, — сказала Глориана, когда Дэйн опустил ее на ноги. — Я не хотела оставлять тебя.
Дэйн внимательно посмотрел ей в глаза.
— Я верю вам, миледи, — проговорил он серьезно. — Не знаю почему, но я вам верю.
— Я люблю тебя, — прошептала Глориана. Перед глазами у нее вспыхивали разноцветные пятна. Она подумала, что ей нужны очки, но потом вспомнила, что их еще не изобрели.
— А я люблю тебя, — отозвался Дэйн, проведя пальцем по ее щеке. — Но с тобой действительно все в порядке, Глориана? Ты не ранена, не, больна?
Она отрицательно покачала головой.
— Да нет же, — ответила она ласково.
Он слегка нахмурился, положив руки ей на плечи.
— То, что произошло с тобой тогда в нашей спальне в башне, имеет к этому отношение?
Глориана облизала сухие губы и кивнула.
— Значит, ты побывала в будущем?
— Да.
Дэйн вздохнул и крепче прижал ее к себе, словно испугавшись, что она вновь может исчезнуть.
Глориане так хотелось успокоить его! Она слегка отстранилась и заглянула в глаза мужу.
— Этого больше никогда не случится, — сказала она.
— Откуда ты знаешь? — спросил Дэйн.
— Знаю, и все тут, — ответила она. Сейчас был неподходящий момент для того, чтобы рассказывать Дэйну о своем первом возвращении в прошлое. В то прошлое, где Эдвард и Гарет погибли, а Элейну провожали в последний путь. Но все же Глориана не могла отказать себе в удовольствии удивить Дэйна.
— Говорят, ты хотел убить своего дядю за то, что он якобы похитил меня?
— Своего дядю? — переспросил Дэйн, притворяясь удивленным.
— Мерримонта, — пояснила она. — Ведь твоя мать, Джилиан, была его сестрой, верно?
Дэйн был ошарашен.
— Гарет рассказал тебе?
— Нет, — призналась Глориана. — Я узнала это в одном из своих странствий.
Дэйн вздохнул, потирая затекшую от железных цепей руку.
— Тебя невозможно понять, — сказал он. — Тебе повезло, — что я такой терпеливый.
— Терпеливый? Ты? — поддразнила Глориана. Она пошла к лестнице, поманив за собой своего вновь обретенного мужа. — Боюсь, ты просто невозможен, Дэйн, и мне предстоит еще много работать над тобой. Дэйн хмыкнул.
— Зато вы, миледи, — сказал он, — просто совершенство и пример для подражания.
Глориана оглянулась на него через плечо.
— Спасибо, — ответила она с достоинством, притворяясь, будто расценила его слова как комплимент. — Несмотря на все свои многочисленные недостатки, милорд, вы, если постараетесь, иногда бываете очень милы.
— Да, сегодня ночью, например, я собираюсь быть очень милым. — И он слегка шлепнул ее пониже спины.
Склянки в полиэтиленовом пакете, спрятанном у Глорианы под платьем, зазвенели.
— Что это такое? — выдохнул Дэйн.
Глориана притворилась, что не расслышала вопроса. Конечно, у нее не было секретов от мужа, но вокруг было множество любопытных слуг и солдат.
В комнате Дэйна пылал камин. Кровать была разобрана, в таз для умывания налита горячая вода. Молва о том, что храбрый сэр Эдвард «спас» Глориану, уже разнеслась по замку и его окрестностям. Кто-то из служанок позаботился о леди Кенбрук: на спинке стула висело одно из ее любимых платьев.
Войдя в комнату, Дэйн плотно закрыл за собой дверь, дабы Джудит или какая-нибудь другая не менее усердная служанка не помешала его разговору с женой. Он стоял посреди комнаты и смотрел на Глориану, вопросительно подняв бровь, Глориана слегка покраснела и вынула из-под платья свой полиэтиленовый пакет. Затем молча протянула его Дэйну.
Кенбрук взял из рук Глорианы странную вещь. Нахмурившись, он пощупал неизвестный гладкий материал. Взглянув на Глориану, подошел к кровати и перевернул пакет, вытряхнув его содержимое на простыни. Из пакета посыпались разноцветные коробочки и пузырьки.