Между тем королевские войска все теснее и теснее охватывали город; скоро должна была исчезнуть всякая возможность выйти оттуда. Герцог Лесдигьер энергично подводил к городу траншеи, а коннетабль де Люинь трусливо прятался за прикрытиями.
Де Роган знал все, что делается в королевской армии, от шпионов и от людей, постоянно являвшихся из города в лагерь.
Грабеж, убийства и зверства все это время не прекращались. В описываемую нами эпоху во время мирных переговоров резались и бились, точно в бою. Вешали пленных начальников и заживо надевали на острие шпаги жителей, не делая скидки ни на пол, ни на возраст.
В то время как Боне, один из адъютантов де Рогана, с графом дю Люком и другими смелыми генералами отвлек герцога Ангулемского фальшивой атакой от занимаемой им позиции, в город въехали де Роган с герцогиней и огромным запасом провианта. Прибыли с герцогиней также мадемуазель Бланш и графиня дю Люк; дам конвоировало человек двадцать отважных дворян, в числе которых были братья Кастельно и де Леран.
Жанне поневоле пришлось уехать из Кастра, так как там она была бы слишком одинока и в случае взятия города попала бы в руки врагов, а это была слишком страшная перспектива.
Герцог де Роган просил жену убедить ее ехать с ними в Монтобан; во избежание всяких толков, графиня поместилась не в отеле Рогана, а в соседнем доме; он имел внутреннее сообщение с комнатами герцогини,так что подруги всегда могли видеться.
С Жанной приехал также и Роберт Грендорж. В Кастре, по приказанию Жанны, нанято было еще четверо лакеев; в числе их был огромный детина с ленивым лицом, его звали Тальи, а мы назовем его настоящим именем-Лабрюер. Он бы ни за что не уехал из Кастра, если бы не боялся обещания Клода Обрио отыскать его, где бы он ни был, и повесить в случае неисполнения его приказаний.
Осада между тем продолжалась; город был заперт со всех сторон.
На совете роялистов решили прежде всего взять предместье Вилль-Бурбон. Но это было нелегко. Герцог де Майен, неопытный в военном деле, велел обстреливать предместье, и, решив, что пущено достаточнее число пуль, начал атаку, хотя многие более опытные офицеры уверены были, что она не удастся.
Маркиз де Теминь бросился с мушкетерами за траншеи.
Протестанты выставили к ретраншементам бездельников. Те, сделав залп, скрылись за ретраншементы.
- Вперед! Холодным оружием! - скомандовал де Теминь.
Мушкетеры бросились с криком; их встретил новый залп протестантов.
Ряды осаждающих сразу поредели.
- Вперед! - крикнул опять де Теминь, подняв над головой шпагу, но вдруг пошатнулся и упал мертвым.
Мушкетерами овладел панический страх. Не подобрав даже тела своего генерала, они повернули назад и побежали.
Протестанты преследовали их свистом.
- Ко мне, дворяне! - крикнул де Майен.
Собралось человек триста дворян-волонтеров, они бросились вперед с криком «Да здравствует король!»
Положение роялистов становилось критическим: из трехсот их осталось девяносто семь, и те все были ранены.
Герцог Лесдигьер велел отступать. Де Майен, бесясь на свою оплошность, скрепя сердце, повиновался.
Девяносто семь дворян, построившись плотной колонной, распустив знамя, с обнаженными шпагами, гордо и медленно пошли обратно в лагерь.
Герцог де Лафорс и граф д’Орваль запретили стрелять по ним и, вместе со своими дворянами сняв шляпы, крикнули:
- Да здравствует король!
Отступавшие обернулись, сняли шляпы и выкрикнули то же самое.
Таким образом друзья и недруги обменялись любезностями; дворяне-роялисты восстановили честь мушкетеров и, хотя не выиграли битвы, но совершили геройский подвиг.
XVII ЛАБРЮЕР ВЕДЕТ ДВОЙНУЮ ИГРУ
Главная квартира герцога находилась в Кастре; туда отправляли и рекрутов, которых набирали и обучали.
Как-то утром герцог поехал подкараулить и перехватить обоз с провиантом и боевыми припасами, о котором его предупредили. На дороге ему попались двое всадников; между ними ехал, судя по всему, пленный.
- А! Это вы, капитан Ватан! - сказал герцог.- Как поживает граф дю Люк?
- Он здоров, монсеньор,-отвечал капитан,- и прислал нас к вам вот с этим плутом…
- Что это за человек?
- Не знаю, монсеньор; похож на изменника. Сегодня ночью мы перехватили богатый обоз с провиантом, посланный герцогом Ангулемским королевской армии.
- Значит, моя прогулка закончена сегодня,- весело заметил герцог,- я ведь тоже караулил этот обоз. Много убито?
- Нет, монсеньор, всего двое-трое. Овладев обозом, мы увидели убегавшего опрометью человека. Мы его хотели повесить, но он сказал, что направлялся из Монтобана с письмом от графа д’Орваля и герцога де Лафорса к вам.
- Надо выяснить.
- И граф дю Люк думает так же, монсеньор.
- Пойдемте, господа.-» сказал герцог - сейчас все объяснится.
Они вошли за де Роганом в его отель. Герцог привел их в свой кабинет; сев к столу, он внимательно посмотрел на хитрое лицо незнакомца и велел ему подойти.
- Кто ты такой? - спросил он.
- Монсеньор, я честный человек.
- Не торопись заявлять о своей честности; этого незаметно по твоей физиономии. Отвечай только на мои вопросы. Кто ты такой?
- Я бедняк, монсеньор, из здешних, меня зовут Тальи; месяца два тому назад графине дю Люк угодно было нанять меня в лакеи.
- Как же ты очутился здесь?
- Три дня тому назад, монсеньор, господин граф д’Орваль искал смельчака, хорошо знающего дороги в этой стороне, чтобы послать его с письмом к вам. Я вызвался; герцог дал мне пятьдесят пистолей и сказал, что письмо к вам очень важно. Я только успел миновать передовых герцога Ангулемского, как увидел несшихся за мной всадников и, конечно, побежал от них. Почтенный капитан схватил меня и хотел повесить; я сказал ваше имя, монсеньор, и вот меня к вам привели.
- Так ты хорошо знаешь дороги?
- Я здесь вырос, монсеньор.
- Если ты правду говоришь, тебе бояться нечего,- сказал герцог,- напротив, ты заслуживаешь награды и получишь ее. Но все-таки надо принять меры предосторожности.
На свисток вошел офицер.
- Любезный де Малоз,- сказал герцог,- задержите этого человека; но пусть с ним обходятся хорошо и не отказывают ему ни в чем необходимом.
- Будьте спокойны, монсеньор, мы за ним присмотрим.
- Ступайте за этим офицером,- приказал Тальи герцог,- я вскоре вас извещу.
Герцог прочел письмо, отданное ему Тальи, перечитал его и спрятал в портфель с ключом, который всегда имел при себе. Капитан Ватан заметил, что у него при этом нахмурились брови и лицо приняло озабоченное выражение.
- Я думаю, капитан, мы сделали выгодную поимку.
- В каком смысле, монсеньор? Этого плута повесят?
- Напротив; он не солгал.
- Так вы считаете его честным человеком?
- Да.
- Это меня удивляет, монсеньор; у него на лице написано: петля.
- Это правда, милый капитан, но ведь для такого ремесла святых нельзя брать.
Поговорив с ним еще некоторое время, де Роган предложил ему вместе позавтракать, но капитан попросил позволения съездить к графу дю Люку, чтобы пригласить его через три часа на совет.
Капитан ушел.
В назначенный час собрался совет под председательством герцога де Рогана. Секретарем был Лектур.
- Господа,- сказал герцог,- я буду иметь честь сообщить вам содержание письма, присланного мне господином де Лафорсом, так как предметом нашего сегодняшнего собрания будет именно обсуждение фактов, указанных в этом письме.
Герцог де Лафорс писал, что им пришлось выдержать атаку роялистов со стороны Вилль-Бурбона; но что они отбили ее, не потеряв ни одной позиции; что королевская армия очень страдает от заразы из-за гниения незахороненных трупов, и солдаты мрут там, как мухи; но что и положение протестантов в Монтобане нехорошо; если герцог де Роган не пришлет им подкрепления из восьми или десяти отрядов пехоты, им придется броситься на роялистов и погибнуть, не принеся никакой пользы интересам религии.