Они по очереди обнялись с герцогом, плача и повторяя уверения в полной преданности.
- Ну, я готов, Бассомпьер! - сказал герцог.
- Так едем!
- До свидания, господа!
- До свидания! - крикнули все почти одновременно.
Сделав прощальный жест рукой, Роган вышел вслед за Бассомпьером.
Пять минут спустя застучали колеса отъезжавшего экипажа.
- Уехал! - сказал де Лафорс.- Храни его Бог!
- Храни его Бог! - с чувством повторили все.
XIV ТАВЕРНА НА УЛИЦЕ ПРУВЕР
В то время, о котором мы ведем рассказ, на углу улицы Прувер, напротив церкви святого Евстафия, стоял дом в несколько этажей, с колоннами, образовывавшими арку, под которой можно было отлично спастись и от дождя, и от снега, и от солнечного зноя; оттуда виднелся только самый крошечный кусочек неба.
Над воротами этого дома качалась со скрипом вывеска с полустертым изображением чего-то непонятного. Это была таверна «Эпе-де-буа». Она славилась известностью во всем Париже и окрестностях; после звона Angelus туда собирались все самые знатные придворные- пить, петь, играть и драться в компании гуляк всякого сорта.
Впрочем, весь этот смешанный люд всегда находил в «Эпе-де-буа» хорошее вино, сговорчивых женщин и хозяина, ради выгод делавшегося глухим, слепым и немым ко всему, что совершалось в его гостинице поздними вечерами.
Дозорные хорошо и давно знали это место и тщательно избегали его; большая часть из них испытала кулаки его посетителей.
Днем, как все подобные заведения, «Эпс-де-буа» имела самый безобидный вид и манила роскошной обстановкой, только вечером гостиница превращалась в разбойничий притон. Теперь трудно и подыскать что-нибудь подобное.
Метр Жером Бригар, хозяин ее, был высокий толстяк лет сорока пяти, с красным лицом, косыми глазами, мясистыми губами и вдавшимся подбородком. Он удивительно напоминал своей физиономией барана, но в нравственном отношении не отличался бараньими качествами. Он был силен, как бык, ловок, как обезьяна, и страшно зол.
Его боялись не только жители квартала, но даже многие из его посетителей, которые были вообще нс из трусливого десятка.
Отец Жерома Бригара участвовал в борьбе Лиги и приобрел грустную известность как сторонник партий типа разрушителей. Ему пришлось уйти из города, когда Бриссак продал Париж королю.
Однако он ушел не с пустыми руками, его патриотизм во время Лиги не помешал ему позаботиться и о своих делах, и он оставил сыну хорошо обставленное торговое заведение.
Месяцев через шесть после бегства отца молодой Бригар, никому не объясняя причины, продал вдруг это заведение и купил дом, о котором мы сейчас говорили.
Место он выбрал удачное, таверна быстро завоевала популярность, вся знать стала туда собираться.
Почтенный хозяин радостно потирал руки, он давал полную свободу своим посетителям и даже подстрекал их в питье, игре и драках; он первый спешил зажигать факелы, если противники выходили драться на улицу, отодвигал столы и скамейки, очищая место, если дуэль происходила в самой гостинице. После дуэли раненых уносили товарищи, мертвых переносили к церкви святого Евстафия, мыли пол, и все было кончено.
Враги содержателя гостиницы поговаривали втихомолку, что причиной этого была ненависть его к знати, что он мстил таким образом за изгнание отца, но вернее всего, им просто руководила природная злость.
В тот самый день, когда герцог де Роган был приговорен к смерти парламентом, метр Жером Бригар расхаживал взад-вперед, бранил гарсонов и наблюдал, чтобы все было готово к приходу посетителей.
- Главное,-говорил он,- позаботьтесь о столе господина Гиза, он будет сегодня здесь ужинать с товарищами. Отодвиньте немножко от стола стол господ Шеврезов и де Теминя, они с Гизами не в большом ладу,- прибавил он, посмеиваясь.- Расставьте бутылки и стаканы па столе господина де Сент-Ирема, чтобы ему не приходилось ничего спрашивать. Так, хорошо! Теперь могут приходить сколько угодно.
Едва успел он это произнести, как отворилась дверь и вошли двое, судя по костюму, знатные. Это были капитан Ватан и Клер-де-Люнь.
Метр Бригар сразу же подошел к ним, как для того, чтобы оказать им внимание, так и для того, чтобы хорошенько рассмотреть посетителей. Он видел их в первый раз.
- Что прикажете, господа? - спросил метр Бригар с самой подобострастной улыбкой.
- Четыре бутылки анжуйского, бутылку водки и два стакана,- отвечал капитан.
- Если что-нибудь еще понадобится, мы скажем,-, прибавил Клер-де-Люнь.
Они сели недалеко от двери, хозяин подал им все сам и, к своему удовольствию, услышал, как один из них сказал другому:
- За ваше здоровье, капитан!
- Это недавно приехавшие в Париж офицеры,- пробормотал, отходя, хозяин таверны.
Между тем комната начинала наполняться обычными посетителями, и вскоре все столы были заняты.
Собрался самый цвет знатной молодежи, все они пили, играли, смеялись, шутя позорили репутацию самых добродетельных придворных дам.
Только капитан и Клер-де-Люнь сидели молча и пили, вслушиваясь в то, что вокруг них говорилось.
Вошли еще трое: граф де Сент-Ирем, шевалье де Местра и еще какая-то подозрительная личность - и сели к приготовленному для графа столу. Жак де Сент-Ирем сделал при этом хозяину знак быть осторожным и молчать.
Действительно, Сент-Ирема нельзя было узнать в этот вечер: из брюнета он сделался рыжим, почти красным, бородка и усы стали вдвое длиннее и гуще.
Никто его не узнал, кроме двоих: хозяина гостиницы и Клер-де-Люня, слишком опытного в деле переодевания, чтобы его можно было обмануть.
- Вот кто нам нужен,- шепнул он капитану.
- Будем пить! - лаконично отвечал авантюрист с нехорошей улыбкой.
- Господа, знаете новость? - громко спросил один из вновь пришедших.
›- Какую? Их теперь много,- сказал Сент-Ирем.
- Та, о которой я говорю, совсем свеженькая,- продолжал незнакомец,- мы, кажется, снова увидим, как запляшут гугеноты.
- Да,- сказал де Местра, прихлебывая вино,- король их недолюбливает.
- Так за здоровье короля! - провозгласил Сент-Ирем.
- За здоровье короля! - повторили несколько человек, слышавшие тост.
В это время вошли еще двое и сели за одним столом с капитаном и Клер-де-Люнем.
Один из этих двоих сейчас же протянул руку капитану.
- Pardieu,- приветливо сказал он,- очень рад встретиться с вами.
- Граф дю Люк! - отвечал капитан, и лицо его сделалось немножко мрачным.
- Да, это я, капитан, и очень рад возобновить с вами знакомство.
- Corbieux! Граф, и я очень рад, но позвольте вам сказать, что мне приятнее было бы встретиться с вами где-нибудь в другом месте.
- Отчего же, любезный капитан?
- Простите, граф, но мне кажется, что вы,- сказал он с ударением на этом слове,- вы здесь не на своем месте.
- Может быть, вы правы, капитан. Честно говоря, первый раз в жизни я сюда зашел, и, по всей вероятности, в последний.
- Дай Бог! - прошептал авантюрист.- За ваше здоровье, граф!
- За ваше, капитан!
- Да, господа,- кричал в это время де Местра,- де Роган осужден на смерть!
- Vive-Dieu! И поделом прекрасному Генриху! - подхватил кто-то из посетителей.
- Напрасно вы вздрогнули, граф. Что вам за дело до слов этих людей? Ведь вы видите, они наполовину пьяны.
- Это правда, капитан, я буду сдержаннее.
- Кроме того,- сказал, посмеиваясь, шевалье де Гиз,- завтра готовят славный прием господам гугенотам.
- И хорошо делают!
- Да бросьте вы к черту все это гугенотство! - со смехом вскричал очень молодой красивый господин.- К черту политику! Да здравствуют женщины! Пью за наших возлюбленных, господа!