Оливье воспользовался этим и ударил своего противника.Незнакомец и де Местра упали мертвыми.
- Я вам говорил,- шепнул капитан графу.
- Благодарю вас, мой друг, вы еще раз спасли мне жизнь.
- И это еще не последний,- сказал, улыбнувшись, капитан.
- «Этот человек убил бы меня.
- Я догадался, оттого и помог вам.
- Вы мне настоящий брат.
- Нет, друг,- с чувством отвечал капитан.
Между тем дуэль Сент-Ирема с Клер-де-Люнем еще продолжалась.
- А! Вы уже закончили! - вскричал Клер-де-Люнь.- Граф, как вы думаете, не пора ли закончить и нам?
- Кончим, пожалуй,- отвечал тот, стискивая зубы. Хорошо, я ждал только вашего согласия.
Бросившись на противника, как дикий зверь, он выбил у него из рук шпагу, сбил его при этом с ног и уперся ему коленом в грудь.
- Вот и конец! - сказал он смеясь.- Недолго, как видите.
- Демон! - вскричал граф, стараясь высвободиться. Тише, тише, не вертитесь так, сдаетесь?
- Приходится, sang-Dieu!
- Так я вам дарю жизнь,- величественно сказал Клер-де-Люнь.- Встаньте и забудьте все, граф.
Говоря так, он снял колено с груди противника и любезно помог ему подняться.
- Господа,- сказал, подходя и очень вежливо кланяясь, шевалье де Гиз,- я не имею чести знать вас, но позвольте поздравить: вы ловкие бойцы, я в этом знаю толк. У вас были сильные противники.
- Мы употребили все старание, милостивый государь,- отвечал капитан, низко кланяясь.
- Вы, конечно, не уйдете, не выпив с нами?
- Сочту за честь.
- Господа, я шевалье де Гиз.
- Шевалье, я капитан Ватан, это - мой брат капитан Вермо, а это иаш приятель, шевалье де Ларш-Нев.
- Очень рад познакомиться, господа. Эй, Бригар! Лучшего вина!
- Сию минуту, монсеньор! Подождите немного.
- Поскорей! Мне ждать некогда.
Бригар с помощью гарсонов, усердно осмотревших карманы убитых н отобравших их кошельки, переносил трупы к церкви святого Евстафия и смывал кровь о пола.
Сент-Ирем, воспользовавшись тем, что внимание всех было обращено на его противников, потихоньку ушел, по Клер-де-Люнь видел это и пошел за ним.
В нескольких шагах от таверны графа ждал лакей о лошадью; шепнув несколько слов последнему, Жак умчался, как стрела; Клер-де-Люнь вернулся в гостиницу.
Ватан, одеваясь, незаметно обшарил карманы де Местра и незнакомца и взял кое-какие найденные там бумаги, на которые гарсоны даже не обратили внимания.
Граф дю Люк по окончании дуэли сделался равнодушен ко всему происходившему вокруг.
Бледный, мрачный, с растерянным взглядом, он покорно дал Ватану и пришедшему с ним человеку (это был не кто иной, как Мишель Ферре) одеть себя, машинально сел, машинально чокнулся и выпил с шевалье Гизом и другими, по-видимому, не сознавая того, что делал.
- Только одно слово вырвалось у него за все это время:
- Серак!
- Vive-Dieu! - шепнул шевалье де Гиз споим приятелям.- Этот господин не может забыть бедного барона де Серака, беда, если им случится встретиться!
- Он, верно, близкий родственник дамы, о которой говорили,- засмеялся Шеврез.
- Или, скорее, один из ее поклонников,- подхватил маркиз де Лафар.
В эту минуту граф поднял голову, провел рукой по лбу, на котором выступили крупные капли пота, и посмотрел на окружающих, точно спросонья.
- Простите, господа, что я побеспокоил всех вас своей выходкой. Я не хотел этого, благодарю вас за участие, с которым вы ко мне отнеслись.
- Полноте,- весело отвечал де Гиз,- вы отлично дрались, ваши противники получили заслуженное, за такие пустяки не стоит и извиняться.
Граф раскланялся со всеми и сказал Ватану, протянув ему руку, с едва заметной улыбкой:
- Вы не со мной, капитан?
- Конечно, с вами, граф! = поспешно отвечал ка«питан.- Я ни за что не оставлю вас, пока вы не оправитесь от сегодняшнего потрясения.
- Благодарю вас,- сказал граф.- Ах, зачем я вам не поверил, капитан! Ну да может быть, лучше, что все так случилось? - прибавил он, точно говоря с самим собой.
- Граф, переломите себя, скройте свое страдание, будьте мужчиной!
- Да, да, капитан! О, если бы вы знали!
- Я все знаю.
- Вы? - с удивлением вскричал Оливье.
- Да, но здесь не место для интимных разговоров. Это правда, уйдемте скорее.
- Уйдемте, к тому же становится поздно.
Они ушли, а Клер-де-Люнь остался, перед тем шепнув капитану:
- Сент-Ирем умчался галопом по направлению к Нотр-Дам.
- Хорошо! Следи за ним и передавай мне все, что он делает, до самых мелочей.
- Будьте покойны, я буду знать каждое его слово.
- Я полагаюсь на тебя.
Граф с капитаном вышли из таверны.
- Вам куда, капитан? - спросил Оливье.
- Отчего вы меня об этом спрашиваете, граф?
- Я слишком взволнован, чтобы сейчас же идти к себе, я бы сначала проводил вас.
- Да нам ведь по пути, мы оба живем на улице Ти-кетон,- отвечал, смеясь, капитан.
- Вы шутите?
- Нисколько. Мы даже, кажется, близкие соседи. Приехав в Париж, я остановился у одного старого знакомого, хозяина гостиницы «Шер-Ликорн».
- А! У метра Грипара?
- Именно.
- Да, и я там же живу.
- Знаю.
- Как так знаете? - спросил граф, вдруг остановившись и глядя ему прямо в лицо.
- Да так,- хладнокровно отвечал капитан,- очень хорошо знаю.
- Это нехорошо, капитан,- с упреком сказал Оливье.- Мы живем Бог знает сколько времени в одном доме, и только сейчас я это узнаю, и то благодаря случаю!
- Не судите, не выслушав, граф,
- Объясните, пожалуйста.
- Любезный граф, я старый солдат-волонтер;-жизнь была неласкова ко мне, двадцать лет я проливал кровь во всех европейских битвах, и ни разу смерть не вспомнила обо мне. Вернувшись на родину, я не нашел никого из близких; те, кого я знал, умерли или забыли меня, что еще хуже. Несчастье делает злым и эгоистом. Гордость не позволила мне раскрывать перед всеми мои сердечные раны; я сосредоточился на самом себе, решив оглохнуть и ослепнуть ко всему - и хорошему, и дурному- вокруг меня и искать покоя в забвении и равнодушии. Случай свел меня с вами, и, не знаю почему, я с первого взгляда почувствовал к вам симпатию.
- Странно! - прошептал граф.- И я, увидев вас, почувствовал то же.
- Я решился бежать от вас, чувствуя, что симпатия моя превратится в горячую дружбу. Не умея ни наполовину ненавидеть, ни наполовину быть другом, я испугался, так как не хотел привязываться ни к кому на свете. Одним словом, я решился бежать,
- А теперь? - мягко спросил граф,
- Теперь? - повторил обычным насмешливым голосом капитан.- О, теперь, граф, судьба оказалась сильнее меня! Я снова увиделся с вами - и конец!
- Так вы согласны принять мою дружбу?
- Нет, вы должны принять мою со всем, что в ней есть дурного и хорошего. Что делать, граф! Судьба велит мне любить вас, и я подчиняюсь. Если бы вы и захотели помешать этому, так вам не удастся.
- О, об этом не беспокойтесь,- отвечал Оливье.- Если моя счастливая звезда, особенно в настоящую минуту, ставит на моем пути человека, подобного вам, я остерегусь выпустить его из рук.
- Тем лучше, если вы думаете то, что говорите, граф.
- А вы разве сомневаетесь, капитан?
- Нисколько. Но, признаюсь, мне все равно, любите вы меня или нет; дело в том, что я вас люблю, этого для меня довольно; вы, пожалуй, можете хоть ненавидеть меня. Моя дружба к вам тоже есть эгоистическое чувство, оно мне лично приятно, и потому я его допускаю.
- Что вы за странный человек, капитан!
- Dame! Надо принимать меня таким, каков я есть.
- Pardieu! Я так и делаю. Начнем же с того, что у нас будет общий кошелек, я богат, и…
- Позвольте, позвольте, граф! Между нами таких условий не может быть. Вы богаты, тем лучше для вас, но и я также богат. Останемся каждый при своем.